Если на дворе 1982 год, то ЮАР ещё в прошлом году должен был провести здесь операцию «Протея», оттеснив правительственные силы от границы, занять южные провинции и разбить отряды СВАПО – формирования, являющиеся и политической партией, которая не признавала власти над Намибией режима апартеида ЮАР.

В годы гражданской войны в Анголе в рядах СВАПО были советники из Советского Союза, а сами представители этой организации проходили подготовку в Симферополе в специальном военном центре.

Получается, что операции ЮАР ещё не было? Если так, то нашему командованию обязательно нужно эвакуировать сограждан оттуда. Ведь они там с семьями и детьми в том числе! Тогда понятно, почему нас держат здесь, а не на направлении главного удара правительственных войск. Прикрывать мы будем именно правый фланг или юго-западное направление.

И всё же, стоит удостовериться, правильно ли я рассуждаю.

– А разве, ЮАР не проводил тут операций? – спросил я.

– С чего бы? – удивился Штыков, но уж слишком он плохой актёр.

Либо просто хочет послушать, что я ему скажу.

– Валентин Николаевич, по-моему, не самая хорошая ситуация начинает складываться.

Я вышел к карте и высказал своё предположение.

– Правительственные войска сосредотачивают основные силы на юго-востоке, – показал я на районы провинции Куадо-Кубанго. – Наступать здесь непросто, поэтому они завязнут в боях надолго.

Штыков смотрел на меня, будто я рассказывал какие-то невероятные вещи. Не нужно быть выпускником академии Генерального штаба, чтобы не видеть очевидных трудностей при проведении наземной операции на юго-востоке.

– И? Смущает тебя, что? – спросил Валентин Николаевич, достав ещё одну сигарету.

– А то, что юго-западные провинции остаются без должного прикрытия. Плюс из Лубанго улетает большая часть авиации. В случае нападения, у ангольских бригад, которые ещё в стадии формирования, не будет поддержки с воздуха, – указал я на отмеченные на карте 12ю, 21ю пехотные и 3ю мотопехотную бригаду.

Гусько почесал затылок и сам подошёл к карте. Штыков этому не препятствовал, а только довольно улыбался.

Савельевич несколько секунд смотрел на юго-западное направление, а потом равнодушно махнул рукой.

– Ерунда какая-то. У нас целый штат советников в бригадах анализировал, а ты с ходу определил, где будет удар. Сядь на место и дослушай, – покачал головой Гусько. – Мы с тобой авиация, а не пехота.

– Савелич, а давай у Валентина Николаевича спросим, так это или нет? – повернулся я к Штыкову.

Гусько посмотрел удивлённо на меня, а затем на подполковника.

– Да ну, Николаич?! Вот это всё, вполне реально, что Родин тут рассказал? – воскликнул Савельевич.

– Я не знаю, как он до этого дошёл, но он прав. Всё так, – ответил Штыков. – Эти «апартеиды» вообще странные ребята. У них два полка «Миражей», а они продолжают с ангольцами церемониться. Боюсь, что нам предстоит с ними побороться.

Не самая лучшая новость. Когда я проводил обучение «наших» кубинцев, то проанализировал возможности МиГ-21 против «Мираж-Ф1». Шансы на победу в воздушном бою есть, но их крайне мало.

– Шесть самолётов – не мало ли? – спросил Костя.

– На нас только зоны дежурства. Ходим парами, если вдруг придётся прикрывать пехоту от ударов бомбардировщиков.

У ЮАР в эти годы были две модификации «Миражей Ф-1». Одна в варианте истребителя ПВО, другая «заточена» и на нанесение ударов по земле. Вдобавок были и старые штурмовики «Буканьеры», которые «Миражи» будут прикрывать однозначно.

– В общем, ждём команды. Завтра быть в готовности к вылету. Куда именно и для чего? Тоже завтра станет понятно, – сказал Штыков и отпустил нас.