А там на берегу такое…

Ух ты…

Прям, ой-ой-ой…

А на том берегу что было..

Домка…

…а?

Ну да, Домка, ну а что, имя такое, Дом, Дом Деневич, хорошо получилось, а пока ему еще только двенадцать стукнуло – Домка.

Так вот Домка видел.

Там.

По ту сторону речки…

И ведь не расскажешь никому, потому что…

– …ты чё, дурак, что ли?

Это сеструха скажет.

– Ты че, дурак, что ли?

Это мамка скажет.

– Ты че, дурак, что ли?

Это папка скажет, папка вообще серьезный, он в какой-то конторе серьезной работает, рано-рано уходит, и возвращается, когда уже поужинали все.

– Ты че, дурак, что ли?

И Леська так ска… нет, Леська так не скажет, вот Леська-то так не скажет, Леська-то не такой, он-то скажет:

– Ух ты!

И вся семья леськина скажет:

– Ух ты!

Леська, это не Леся, это Лес, Лес Лунович, вот имя-то крутое, папка у него Лун, а маму зовут Ночь. Вот с ними интересно, и дома у них круто вообще.

Потому что у них поющие сказки.

Папка вот у Домки поющие сказки терпеть не может, так и сказал, чтобы в доме и близко ничего такого не было. И мама тоже так сказала. И сеструха так сказала, дурища поганая, кто вообще сеструх выдумал, не было бы никаких сеструх, вот здорово-то было бы. Домка вот пару раз сказки ловил и тайком протаскивал, только папка как потерпевший орал, чтобы сию минуту назад отнес, а то ухи пообрываю вместе с башкой.

А у Леськи не так.

У них дома сказки.

На диване сказки, на кровати сказки, на столе сказки, под столом сказки, сидят, когтями скребут, фыркают, крылья поправляют, а то и на люстру – хоп! – и люстра – дз-зы-н-н-ь! – в чан с кукушаньем, а леськины все смеются только.

Любят тут сказки.

Сказки-то, они же непростые, они же поющие, ну да где вы простые сказки-то видели…

Вот собрались у Леськи вечером, за столом у камина, и чан с кукушаньем, и сказки вокруг сидят, попрошайничают, что им перепадет.

Вот тут Домка-то и сказал…

Что он видел-то…

Ой, что видел…

Ух, ты…

Там, короче, это…

Там, на реке…

Там, короче, мертвые сказки… да нет, не валялись, а их эти несли, ну, которые сказки убивают и уносят куда-то, продают втридорога, по столько-то за тушку, столько-то за шкурку. Большие люди, взрослые, пацаненок еще там маленький был в куртешке красной был, тоже тушки сказок таскал…

Леська слушает.

И семья леськина слушает.

Классная у Леськи семья, не то, что у Домки, там-то все скуу-учные, папка вечно в работе весь, и мама вся в работе, только зудит уроки-уроки-уроки, и сеструха, дурища, если бы Домка правителем стал, он бы вообще сеструх запретил под страхом смертной казни…

А у Леськи не-ет…

Все слушают, охают, ахают, да ты что, да неужели, да совсем эти браконьеры с дуба охренели, с луны спятили, сказки убивать. И сидят за столом, кукушанье едят, и сказок гладят, много-много сказок, вот здорово-то.

А потом говорят – а пойдемте.

Да, сегодня ночью.

Вот так сегодня ночью на берег и пойдемте, и посмотрим все, как оно там.

И Домка прямо-таки из штанов выпрыгивает, вот здорово-то, прям-таки здоровски здорово, вот оно как, на всю ночь, на берег реки, чтобы только черный лес, и плеск воды, и звезды, большие, колючие, тяжелые, висят гроздьями, их можно срывать и есть, прямо с неба.

Домой, конечно, Домка поз… не-е, Домке домой позвонила мама Леськина, суперская такая мама, она все сказала, а вы не переживайте, а Домочка ваш у Лесеньки моего побудет, да нет, вы не беспокойтесь даже, у меня и мысли нет их на улицу выпустить, да какая речка, дома сидеть будут, у очага, слушать треск поленьев, слушать сказки…

…ой, зря мамка Леськина про сказки ляпнула, не любит папка Домкин, когда про сказки ляпают.

Ну и мама тут же что-то добавляет, ну вот, у нас окно приоткрыто, а там ветки, а на ветках сказки…