– Можешь не вставать, Николь, – проворчал папа, явно недовольный.

– Мы с Лекси уже поели, – ответила мама. – Разогрейте то, что осталось.

– То есть мы за вами доедаем? – возмутился папа.

Первое время после того, как мама потеряла свой бизнес, он относился к ней с пониманием. А теперь начал говорить о том, что пора бы взять себя в руки и найти другую работу. «Ну и что, если её мечты не сбылись? – восклицал он. – Они у большинства не сбываются!» Мне такой подход совсем не нравился.

Мама поднялась с дивана и крепко меня обняла.

– Как дела в школе, Ави?

– Хорошо.

Арчер теперь считал себя слишком взрослым для нежностей, и вся ласка доставалась мне. А я был и не против.

Мама разобрала наши рюкзаки, бросила обкусанные фрукты и корки от хлеба в компост и сполоснула контейнеры для обеда.

– Пора бы вам самим начать всё это делать, – сказала она нам. – Вы уже не маленькие.

Папа покрутил в руках контейнер с карри и отбросил на мраморную столешницу, повсюду разбрызгав густой красный соус.

– Сколько тебе повторять, что я не ем острое, Николь?

Раньше он называл маму «Ники», а теперь только полным именем.

Папа достал из холодильника пиво, а из шкафчика пакет чипсов со вкусом соли и уксуса.

– Это детям на обед, – сказала мама, кивая на чипсы.

– Очень жаль.

– Карри овощное, не слишком острое. Хотя бы попробуй, Хит.

– Нет, спасибо. А ты больше совсем не готовишь?

– Ничего себе! Да я столько всего наготовила для этой семьи, не сосчитаешь! А ты вот уже десять лет на кухню не заходил.

– Вот как? А ты попробуй проводить на работе пятьдесят часов в неделю!

– Да у меня уже тут полная занятость, за вами всё прибирать, – огрызнулась мама.

– А ещё валяться на диване, смотреть бесконечные сериалы и проверять инстаграм, – добавил папа себе под нос.

У меня внутри всё сжималось, когда они ссорились.

Папа открыл упаковку, загрёб горсть чипсов и передал остальное Арчеру. Они сели в гостиной, хрустя и болтая, а мама схватила мобильник и заперлась в своей комнате, хлопнув дверью. Я вздрогнул. Мне было тяжело видеть маму такой грустной.

Я разогрел карри в микроволновке и съел в одиночестве за кухонным столом. Оно оказалось вкусное и ни капли не острое, и я не понимал, зачем папе надо было устраивать сцену.

Я принял душ, минут двадцать посидел над невыполнимыми задачками по математике и собрался идти спать. Комната Лекси была как раз по пути, и я замешкался. Жалко, что мне до сих пор надо ложиться в половине девятого накануне учебных дней. Был бы я старше, мог бы посидеть подольше. К этому времени ещё даже устать не успеваешь. Я толкнул дверь ногой и заглянул внутрь. В углу стоял обогреватель, наполняя комнату уютным теплом, и на фоне играла тихая, лёгкая мелодия.

– Это ты, Ави? Хочешь зайти? – спросила Лекси.

– Конечно.

Я быстро проскользнул в комнату, и сестра протянула мне весь набор: спицы, начатый шарфик, корзинку разноцветной шерсти. Я решил, что шарф у меня будет радужный. Надену его на следующий матч «Сидней Суонс» вместо того фирменного – колючего, красного с белым.

– У нас с понедельника появится новая ученица, – рассказывал я, пока мы с Лекси вязали, не следя за временем. – Её зовут Джонс, и она раньше жила за городом. Я буду помогать ей осваиваться.

У неё один глаз искусственный из-за ретинобластомы. Это такой редкий вид рака, обычно возникает у детей до пяти. Один из ранних признаков называется лейкокория. То есть зрачок становится такой мутно-белый.

– Здорово, что тебя выбрали её наставником, Ави, – сказала Лекси. – Это ответственная работа. Значит, твоя учительница тебе доверяет. А откуда она? Ну, новенькая?