Уже после, изучая астрологию, она прочла у Луиса Хамона, «что если вы родились 30 ноября, то вы всегда достаточно уверены в себе и своих силах. Это послужит хорошую службу, ибо раньше, или позже на ваши плечи ляжет ответственность. Испытания необходимы нам для формирования личности». Да, действительно, это так, папа погиб на войне, когда девочке было десять лет. Но, она, как, взрослая помогала маме, воспитывать двоих младших братьев.

Сейчас, на пологом склоне отважная девушка отдохнула и бодрым шагом стала приближаться к своим спутникам. Они заметили её и дали залп из ружья. Они говорили ей, что стреляли, кричали, пытаясь найти её. Но уже скоро наступила темень. Галя тоже кричала, но там имело место сильное эхо, и не было понятно, откуда звук. Вот так Дух тайги, (как потом сказали ей после знакомые экстрасенсы) поиграл с ней, ему нравилось, как она ходила вокруг костра и спала на погасшем костре, а самое главное, что не испугалась, поела грибков без соли и спела песенку. Да, природа вокруг живая!

Не все Галю встретили с радостью. Видать сильно испугались ответственности, если бы она потерялась. Даже ворчала и её подруга Лида. А Таня, которую до похода Галя знала только мельком, отвела её в сторону и угостила кусочком шоколада. Бедный Юрочка, который болел, и которого подкармливали, чтобы он мог идти, тоже достал Гале из кармана сухарик. Это дало ей силы на дальнейший путь.

Но это была последняя остановка ребят. Они прошли какое-то расстояние, и вдруг, их ноздри, отдохнувшие от запаха цивилизации, учуяли в воздухе какие-то ароматы. Так хорошо пахнет, когда были недалеко люди!. Немного прошли, увидели недавно сгоревший костер, конский навоз и едва наезженную дорогу от стога сена. Казалось, что люди только недавно были здесь: валялась газета, пустая банка. Значит до населенного пункта не более 20 километров. Это пустяки! И путь был обозначен телегой. Начался дождь, стало холодно, но ребята его не чувствовали, так как усиленно старались бежать. Было трудно: дорога стала скользкой. Девочкам трудно было бежать: за спиной болтались рюкзаки. Но нужно было бежать, чтобы не простудиться, и быстрей выйти к людям. Трое сильных парней, гонимые голодом, рванули вперед. Так сработал основной инстинкт, вот здесь он и проявился. Они бежали, что было сил вперед и скоро пропали из вида. Но слабый Юрочка не покинул девушек, и они кое-как дошли до населенного пункта. Там была железнодорожная станция, которая была пуста. Туристы, качаясь, почти, держась за стены, смело зашли в пустующее вокзальное помещение, смело отгородив одеялами угол для отдыха и переодевания. В рюкзаке у Гали, в пакете чудом оказалось сухое штапельное нарядное платье, у всех вся одежда была мокрая. Девчонки закутались в одеяла и наслаждались покоем. Но еды не было, нечего не было совсем! Достали деньги, Галя в мятом, но сухом платье, и Юра отправились в поисках магазина. Шли по железнодорожным путям. Галя шла за Юрой и наблюдала, как он почти без сил, качаясь, шел, описывая синусоиду от рельса до рельса. Но основной инстинкт работал и он шел.

Вид был ужасный, но в сельпо никого не было, и мало было и подходящей еды: были только пряники и килька в томате, ни хлеба, ни колбасы. Но голодным и этого было достаточно. Они принесли это девушкам в вокзальное помещение, и довольные ели кильку с пряниками и вкусней тогда ничего не было. Сильные парни скоро нашли их. Их путь вывел их ранее к котельной, где они высушили одежду на котле, их покормили свежей сваренной картошкой. Группа дождалась поезда до станции Слюдянка, и скоро приехали, и были почти, что в раю. Их уже заждались в поселке, в семье начальника группы. Радостно встретили и откармливали свежим омулем, молодой картошкой, свежим хлебом со сливками. А редиска, выросшая на берегу Байкала была такая громадная и сочная, как фрукт. Это особенности местного климата давали ей такие качества. Ибо семена этой редиски в других областях страны давали обычные размеры плодов. Об омуле можно было сложить стихи. Да, они и были эти стихи в песне: «Славное море, священный корабль, славный корабль, омулевая бочка! Эй, баргузин, пошевеливай вал…»