– Мог, но не захотел. Ты еще не знаешь, на что он способен. Думаешь, почему я осталась?

– Ну, и почему?

Мари тихонько рассмеялась:

– Расскажу… Время будет, мы с тобой дружные сестренки. Арман хитер, продержал тебя там все время Фронды и опалы кардинала, а теперь вот вернул.

Я вдруг сообразила:

– Мари, а где все это время была ты?

– В монастыре, – пожала плечами красавица. – Кстати, у тебя целых три бурных романа с Карлами – с королем Англии Карлом II, герцогом Савойским и герцогом Лотарингским. Все недурны собой, умны и вполне достойны твоей руки. Кого еще дядюшке нужно, не пойму. Меня выдавать за Людовика не желает, тебя за Карла тоже, а ведь был бы тестем двух королей. Скромник, чтоб ему! Да, учти, что Гортензия родилась через четыре года после твоего тогдашнего исчезновения, не забудь об этом и не пытайся сказать что-то вроде «мы с Сен-Маром…», посчитают идиоткой.

– А что тут было?

Сестра предостерегающе подняла руку:

– Потом расскажу, когда ты будешь в состоянии держать себя в руках. Пока просто выброси все из головы. Слышишь?

Я только кивнула. Мари права, я могу забыться.

Во время обеда я сидела, словно глухонемая, пытаясь понять, что изменилось в правилах этикета с тех пор, как я бывала здесь, кто вокруг меня, каковы взаимоотношения сестер, кто есть кто. Это оказалось не так трудно, правила не изменились, разве что мода немного, сестры между собой недружны, Марианна, которой всего девятый год, мнит себя взрослой и сует свой нос не в свои дела, гувернантка мадам Венель крайне занудная особа, от которой следует держаться подальше, как и от младшей сестрицы, ввиду их крайней прозорливости…

Остальное еще не забылось – те же запахи, звуки, привычки, глупости…

«Выживу», – решила я. Конечно, больше всего хотелось увидеть Людовика де Меркера и поговорить с Мари наедине и обстоятельно. Первое удалось не скоро, второе сразу после обеда. Мари попросту прогнала Марианну, и мы остались вдвоем. Я услышала еще немало интересного и удивительного, прежде всего о планируемом браке короля Людовика XIV и матримониальных планах Мари.

– Да, идут разговоры о том, что Луи должен жениться на испанке, Анна Австрийская спит и видит будущей королевой свою племянницу, испанскую инфанту. Но им этого не видать. Король влюблен, и я его страстью воспользуюсь.

– То есть?

– Его Величество влюблен в меня, я верчу им, как пожелаю. И женится он на мне. Так что перед тобой будущая королева Франции, будь добра приседать пониже и быть повежливей.

Услышав столь самонадеянные рассуждения, я ахнула:

– Ты с ума сошла?! Людовик был женат на испанской инфанте Марии-Терезии Габсбургской.

Она усмехнулась:

– Это в твоем мире.

– А… в твоем? – в мое сердце заполз неприятный холодок. Арман говорил, что ничего менять нельзя, иначе возвращаться будет некуда.

– А в моем такого короля не было вообще, потому лично мне позволительно крутить с ним роман и даже женить на себе. Ты мне поможешь?

– Нет! Тогда я не смогу вернуться.

– Не бойся, ты уйдешь раньше. Когда там должна состояться свадьба с этой испанской толстухой?

– Кажется, в середине 1660 года. Я точно не помню дату. Мари, разве обязательно расстраивать эту свадьбу, король вполне может иметь фаворитку, ты же являешься ею? К чему тебе эти королевские обязанности?

– Анна Австрийская не посмела бы и слова сказать против меня, будь я королевой или официальной невестой короля.

– Мари… если в твоем мире не было Короля-Солнце, то что же было?

– Король-Солнце? Это…

– Это Людовик. Он станет сиятельным королем, будет править очень долго – семьдесят два года, превратив Францию в блистательное государство, будет законодателем моды во всем мире.