– Хорошо, если ты так хочешь.

– Спасибо, дорогой друг, а теперь, если можно, оставь меня. Мне нужно написать несколько бумаг.

Оставшись в одиночестве, я приступил к написанию писем. Поначалу писать пером было неудобно, но потом я расслабился, и мышечная память оригинала взяла своё.

Писем было несколько, и все они, за исключением одного, были очень похожи:

«Дорогой (имя адресата), я чудом выжил после дуэли, но судьба тут же нанесла мне тяжёлый удар, отняв мою Элизабет. Находясь на пороге смерти, я понял, что много бед причинил моей семье, и решил, что мне нужно покинуть моих близких. Однако я не могу оставить их без средств к существованию и прошу вас помочь моей семье как материально, так и морально. Надеюсь, вы помните, как многим вы мне обязаны, и не оставите это письмо без внимания». И так нескольким адресатам, включая губернатора Нью-Йорка Льюиса Моргана.

В письме к моему противнику на дуэли, мистеру Бэрру, я извинился, ведь это я был её причиной, так как оскорбил его, и также попросил о помощи моей семье. Я был уверен, что и он мне не откажет, в прошлом мы с ним были дружны. Тем более я знал, что в моей прошлой реальности мистер Бэрр очень корил себя за убийство Гамильтона.

Закончив писать, я позвал Барри и попросил его разнести письма по адресатам. Эта работа отняла у меня очень много сил, и я заснул, откинувшись на подушки.

Следующие пару дней я беззастенчиво пользовался гостеприимством Байарда и принимал посетителей. Всё, что я знал и помнил о Гамильтоне, оказалось правдой. Очень многие влиятельные люди Соединённых Штатов Америки были у него в долгу. Вместе они организовали фонд, выкупивший мои долги и обеспечивший моим детям достойное содержание. Если у меня всё получится, я расплачусь с друзьями Гамильтона, если нет, значит нет.

Всё устроилось в лучшем виде, детей взяли к себе родственники моей покойной жены, дом я продал, а в день моего отъезда из Нью-Йорка меня посетил мистер Бэрр.

– Мистер Гамильтон, – начал Аарон. – Я получил ваше письмо, оно меня удивило, учитывая, сколько грязи вы на меня вылили в последнее время. Однако Господь велит прощать, и я прощаю вас. Признаться, я рад, что не убил вас. Это стало бы тяжёлым грузом для меня. Поэтому я приму самое активное участие в судьбе ваших детей и прошу принять это, – с этими словами он протянул мне увесистый конверт, – здесь десять тысяч долларов. Куда бы вы ни отправились, эти деньги точно не будут лишними.

– Я надеюсь, это не подарок?

– Нет, конечно, вы в свойственной вам манере меня перебили. Это ссуда. Отдадите через десять лет.

– В таком случае я их приму. Могу вас заверить, я отдам их намного раньше.

– Рад это слышать. Теперь позвольте откланяться, и удачи.

– Спасибо, Аарон.

Однако, не ожидал я от Бэрра такого широкого жеста. Десять тысяч долларов, шестнадцать килограмм золота. Сколько это в ценах две тысячи пятнадцатого? Миллиона четыре, не меньше. Это даёт мне намного больше возможностей.

Ну что ж, дела в Нью-Йорке закончены, пора покинуть будущее Большое Яблоко.

– Барри, лошади заложены?

– Да, сэр. Всё готово.

– Том с семьёй предупреждены?

– Конечно, сэр.

– Отлично, поехали.

Да уж, сорок семь – это не мои тридцать пять. Тело, прямо скажем, мне попалось не очень кондиционное. Одышка, суставы скрипят как несмазанная телега, головные боли с бессонницей, ещё и последствия ранения. Хорошо хоть с мочеполовой системой всё в порядке во всех смыслах. Оно мне, конечно, сейчас не особо нужно, но приятно, что всё работает.

Как бы я ни хотел сразу приступить к выполнению своих наполеоновских планов, сначала надо привести себя в порядок.