Орлов пытался оправдаться:

– Он мог подслушать!

– Хоть мне и трудно называть вас родственником, но ради памяти Сашеньки я оставлю Вас в живых, если вы признаетесь и наберетесь храбрости сказать мне правду – Вашему бывшему племяннику. Ну, правду за жизнь!

Он больно вдавил дуло пистолета ему в голову. Орлов обнял руками его сапоги и стал их целовать, приговаривая:

– Прости, прости Николя, я не хотел- это все они!

Николай выстрелил ему над головой – пуля попала в графин с коньяком, он брезгливо бросил.

– Мразь! Ничтожество! Мне стыдно за Вас, Петр Афанасьевич, и что я имею с Вами родство. Бог вам судья! И он сам решит, как с Вами поступить.

Хлопнувшая с силой дверь кабинета за Николаем, раздалась пушечным выстрелом. Орлов схватился за голову и зарыдал, как зверь.

Возле особняка Собянина Николай спрыгнул с лошади, отдал поводья своему денщику Ивану, спросил:

– Где трупы?

Иван выпалил:

– Всех увезли в мертвецкую.

– А девушка ?

Иван опустил глаза, тихо ответил, перекрестился:

– Упокой её душу, Ваше благородие.