Я, конечно, была уже очень сильно расстроена. Господи, сколько я в жизни пережила – это даже сама не могу понять! И вот я весь район оббегала, и туда и сюда, смотрю, нет – нигде его. Вокруг нет людей практически, и только, когда к озеру побежала, а у нас такая тропиночка к озеру, – смотрю, идёт группа детей. Группа детишек пяти-шести лет. Пригляделась, а Богдан, как птенчик, – прибился к стае. И вот он идёт, машинку тянет и идёт в этой компании.

Причём он может исчезнуть буквально за какие-то доли секунды. Точно такая же история произошла с нами в Таллине. Когда Богдану уже было восемь лет, мы шли с ним по улице, я держала его за руку и вдруг, впереди стала идти колонна детишек. Идут парами. Я на секунду, буквально, отпустила руку Богдана и смотрю на детишек. Потом смотрю, а Богдана рядом нет! Боже мой! Я так от этого опешила! Думаю, а где же ребёнок? И вдруг, я смотрю, ребёнок то мой, пристроился к этой колонне детишек и шагает с ними весело, бодро. То есть, эти дети они очень странные, они любят компанию. Но так как им невозможно общаться, то им тяжело, они, немножко, стесняются где-то внутри! Понять, конечно, было это очень трудно. Вот такая с нами была история.

Бодя исчезал, очень много раз. Однажды в Макдональдсе, тоже ему было восемь лет, вот я его покормила, купила всё, что он там хотел. Он вроде, как бы сел за столик играть, и, наверное, какие-то считанные секунды, смотрю – его уже нет. Я бегаю зову – нет. А потом уже, где-то вдалеке увидела его, привела.

Конечно, надо было предпринимать, какие-то действия, но это было очень тяжело. Смотреть на это было тоже ужасно и бабушка, наша бабушка, которая была уже конечно не молодой – она всего этого очень пугалась и поэтому, когда я её попросила приехать к нам, она приехала, но остаться не захотела. Потому что такое было поведение у ребёнка сумбурное.