«Что я делаю! Пытаюсь применять законы материального мира в иррациональном сне! Но какой чудесный сон… Может быть моё подсознание рисует эти картины, чтобы я сдался, чтобы забыл о самом существовании реальности, и захотел навечно остаться в этом сновидении?» – думал Кирилл, пересекая вслед за своим поводырём Агафоном Долину Парящих Кристаллов. Но в то же время он чувствовал, что ему уже надоедает искать суть происходящего и он просто упивается царящим вокруг него праздником света, полностью растворившись сразу в двух океанах: безоблачной небесной лазури и океане благоуханных васильков под блеском радужного нимба, излучаемого тихим танцем Парящих Кристаллов.

На удивление незаметно исчезло само понятие времени, словно его вообще и не было никогда… Птичий разноголосый хор приветствовал неисчерпаемый летний полдень, стремительными порывами в небесной лазури чертили невидимые иероглифы неугомонные стрижи… Кирилл вдруг обнаружил, что они стоят у подножия холмов, – оказывается они уже пересекли всю долину, а ведь путь до холмов был неблизкий! Но Кирилл нисколько не чувствовал усталости.

– Ну вот, – сказал Агафон, – за этим холмом начинается Страна Небесной Розы, я почти дома. А эти цветы моя корова не любит, да и молоко от них потом пахнет духами.

Поднявшись на возвышенность, Кирилл последний раз окинул взглядом Долину Парящих Кристаллов. Радужный вальс продолжался, цветы благоухали, а совсем уж вдалеке виднелся белоснежный сосновый бор, с которым каким-то странным образом, совершенно дружелюбно перемешивалась солнечная летняя дубрава…

Кирилл внутренне сгруппировался, чтобы подготовиться к потрясению от следующего чуда, поскольку предчувствовал, что за холмом его ждёт очередной невероятный пейзаж, и, набрав предварительно в грудь побольше воздуха, глянул вниз с холма – на новые горизонты.

Сначала он ничего «такого» не заметил, и даже немного разочаровался. Ему открылось безмятежное зрелище обычного сельского раздолья: поля, луга, сады и виноградники. Картинка воплощённой в жизнь рекламной пасторали из глянцевого журнала о популярных экскурсионных турах в деревенское счастье. Смесь тирольской благодати с голландским умиротворением и с этаким русским размахом: идеальные по своей скромности и миловидности, словно игрушечные или пряничные домики, фермы, усадьбы, разные по архитектурным деталям, но в целом гармонично и неброско растворяющиеся среди роскошных угодий, самых разнообразных по сортам растений, и уходящих в манящую бесконечность наделов полей и садов. Пасущиеся недалеко на изумрудных лугах и холмах стада уж больно пышущих энергией и чистотой коровок и овец. Чрезвычайно аккуратненькие лужайки и палисадники. Безупречно ухоженные насаждения правильной геометрической формы. И всё это украшалось каруселями вращающихся крыльев ветряных мельниц, ручейками и запрудами, с играючи выпрыгивающими из них зеркальными карпами, семенящими вразвалочку ватагами деловитых гусей… Словом, сказочным был только безукоризненный порядок и чистота, хотя и это, наверное, соответствовало в реальности какому-то типичному стандарту для современной образцовой деревни.

Необычаен в этой идиллии был всего-навсего солнечный свет. Время едва перевалило за полдень, солнце всё ещё должно было быть в зените, но равнина купалась в спокойном розовом золоте, как это случается иногда на закате. Кирилл наконец поднял голову вверх, и мысленно поздравил себя – представление продолжалось! Солнце и впрямь находилось в зените, но оно было розовым и светило ровным неярким светом, ничуть не слепящим глаза. На него можно было спокойно смотреть и видеть солнечную корону, такую, которая красуется лишь при полных затмениях. Однако затмения не наблюдалось, меж тем огромные солнечные протуберанцы разворачивали во все стороны свои розоватые всполохи, словно лепестки. По синему небу плыли величавые кружевные облака и их перламутровые оттенки отражались в чистейших озерах с прозрачной водой. «Хорошо ещё, что цвет неба остался прежним, – с грустной радостью подумал Кирилл, – а то подобные резкие изменения привычной цветовой гаммы во сне свидетельствовали бы о возможной смене половой ориентации».