– Кто? Святослав?

– Ну. На выпускном.

– Он не лишал меня девственности, Снежан, моим первым мужчиной точно был не он.

– Да? Ну, я же говорю, детские забавы.

Снежана мнется, ей явно неудобно и неуютно, отводит глаза, крутит пальцами чашку с кофе.

– Слушай, что расскажу, только никому.

Сижу, оглушенная предыдущей новостью, а она хочет вывалить на меня еще что-то. Вот не виделись мы семь лет, и не видеться бы дальше.

–  У нас в городе раз в два месяца приводится аукцион, я тут сегодня именно по этому поводу была, обсуждали дату и время.

– Что продаете? Картины?

– Девственность.

– Шутишь?

– Девушки очень выгодно и очень дорого продают себя богатым мужчинам. Там у них свои заморочки: кто зациклен на невинности, кто просто решил вспомнить молодость, кто таким образом делает подарок партнерам.

– Ужасно. Торговля живым товаром у нас в городе?

– Так это дело добровольное, никто никого не принуждает и не ворует в подворотнях. Девушки приходят сами, мужчины их оценивают и делают ставки.

– И дорого?

В голове идея, догадка загорелась яркой лампочкой.

– Мне нельзя присутствовать на аукционе, только девушка, потенциальные покупатели её невинности и администратор. Я, как гинеколог, подтверждаю их невинность.

– Хоть примерно за сколько можно ее продать?

– Миллион, два, может, больше.

– Рублей?

– Конечно.

– А деньги дают сразу?

– Нет, часть уходит на счет в течение часа, а вторая половина только через двадцать четыре часа после того, как мужчина убедится в качестве товара.

Снежана, сама того не зная, подкинула идею. Мне, по сути, терять особо нечего, кроме дочери, за которую я готова отдать что угодно и лечь под кого угодно.

Чем я лучше проститутки? Ничем, но в отличие от нее у меня есть цель– заработать деньги на благое дело. Наверное, последнее дело –продавать себя, но если нет других способов, кто меня осудит?

– Следующий аукцион совсем скоро?

– Да, – Снежана задумалась, – через пять дней, ночью. А что?

– Я хочу принять участие.

Девушка чуть не поперхнулась сделанным глотком кофе, округлила глаза, уставилась на меня.

– Аверина, ты что, девственница? Не поверю ни в жизнь.

Она так громко смеялась, что на нас начали обращать внимание, Снежана взяла салфетку, вытерла выступившие на глазах слезы.

– Мне нужны деньги, много и как можно быстрее. Ты можешь дать в долг два миллиона?

Смотрю прямо, чувствую, как холод идет по спине, и леденеют руки. Мне не впервой просить денег, это не коробит. Но кто-то отказывает культурно, как в банке отклоняют заявку на кредит, кто-то врет, опустив глаза, что у него нет, кто-то вообще не хочет слушать. Мне не привыкать, я все понимаю и всех, но вот только меня понять не могут.

– Да на что тебе такие деньги? Хотя понимаю, нужно валить даже из этого отеля, открыть свое дело.

– Нет, мне не для этого, не могу сказать, но они очень нужны. Не прошу помочь бесплатно, двадцать процентов от суммы твои. Я все переведу, без обмана.

4. ЧАСТЬ 3

– Саш, ты чего сегодня такая заторможенная? Что-то случилось?

– Не выспалась, все нормально. Помоги лучше.

Вдвоем с Лидой натягиваем простыню на огромный матрас, затем одеяло, сверху покрывало. В гостинице всего пять номеров суперлюкс, здесь другой дизайн, очень красиво, роскошно.

Оксана Валерьевна, наша начальница, сука еще та, поставила меня сегодня с Лидой, ее напарница заболела, до этого я убирала более скромные номера. Лида не закрывала рот, постоянно что-то или кого-то обсуждая. Не понимаю, как с ней вообще можно спокойно работать?

Четыреста четырнадцатый – один из номеров класса люкс, стоит наверняка бешеных денег за ночь, будь я в другой ситуации и с другими мыслями, рассмотрела бы все более тщательно.