Эта эмпатическая шлюшка, которая нужна Ордену для аукциона, выглядела весьма заурядно. Но было в ней что-то особенное и волнующее. Что именно Дан не понимал. И это его злило. Загадки он ненавидел с детства. Особенно, если они связаны с женщинами.

И Эрик тоже явно взволнован, что на него совсем не похоже. Хотя его как раз можно понять. У него как у главного охотника Ордена Дисциплинаторов такое бывает, когда он долго следит за жертвой. Издержки профессии. Слишком много времени он проводит в мире, где хаос разрушает все вокруг.

Но все же нужно обратить на него внимание. Младший брат слишком долго не был в клубе. Напряжение нужно снимать хотя бы иногда. А Эрик слишком предан делу. Как бы не перегорел раньше срока! Дан свистнул и в окно влетел хрустальный дракон. Он развернулся воздухе спиной к Дану, и, расправив крылья, принял форму овала, превратившись в экран.

– Свяжи меня с Эммой, – приказал Дан, наливая себе стакан воды.

На спине дракона появилось лицо жены Эммы.

– Зайди ко мне, Эмма, – он отпил глоток воды и удовлетворенно кивнул.

Вода забвения быстро успокоила его. Он отставил стакан в сторону. Одного глотка вполне достаточно. Но больше нельзя. Иначе он не сможет управлять Орденом и миром Рацио. Иногда он мучительно завидовал тем простым людям, которые пили эту воду каждый день. Они жили в покое, без ярких эмоций и неприятных мыслей. А если такие и возникали, то вреда душевному покою не наносили, потому что вода давала забвение и сладкую беспечность.

На свете счастья нет, но есть покой и воля*. Что еще нужно простому человеку из народа? И этот покой и волю он получает в бесценный дар от Ордена.

­­­­____

*строка из стихотворения Пушкина

Эмма вошла в комнату и замерла у двери. Дан кивнул, подзывая ее к себе. Она радостно улыбнулась и покорной кошкой прильнула к его рукам, расположившись на подлокотнике кресла. Дан вытащил из прически жены шпильки, и роскошная волна светлых волос рассыпалась по ее плечам. Он задумчиво перебирал длинные пряди, перекидывая их с груди на спину Эммы.

– Сейчас ты займёшься гостьей, Эмма! Разместишь ее в комнате, дашь одежду, все объяснишь. Она из мира хаоса, многого не понимает, поэтому будь терпелива.

Эмма подняла голову. В голубых глазах мелькнула затаенная боль.

– Зачем ты ее привел сюда, Дан? Эту шлюху? Это демоническое отродье?

– Она мне нужна. Пробудет она здесь недолго, а потом, как обычно, ее казнят.

– Я не хочу ее видеть. Пусть кто-то из слуг разместит ее, – Эмма упрямо встряхнула волосами.

Дан поморщился. Неистребимое женское упрямство! Ни один государственный строй с ним не совладает.

– Слуги не должны с ней говорить. Ты позаботишься об этом.

– Я не хочу, – она протяжно вздохнула и поджала губы.

Это что еще за новости? Женщина говорит о своих желаниях? Вот так спокойно и буднично? Дан взял ее за подбородок и сказал:

– Ты стала дерзкой, Эмма! Ты забыла, что такое послушание! Может быть, ты пьешь мало воды забвения и покоя?

– Я не… как можно, любимый? Разве я бы позволила себе такую дерзость?

– Именно это ты сейчас и сделала, – Дан сильнее сжал ее подбородок.

– Я просто так давно не получала от тебя подарков, – всхлипнула она. – А ты всегда был щедрым мужем. Мы давно не обнимали друг друга, Дан, – одинокая слеза покатилась по ее щеке.

Дан разозлился. Она плачет! Она осмеливается проявлять эмоции при нем! Как можно управлять миром, если даже собственная жена дерзит и ведет себя своенравно? Он столкнул ее с кресла на пол и вскочил на ноги:

– Прими позу послушания, Эмма!

Она поднялась на ноги, глядя на него, как побитая собака, и пошла к стене. Стала на колени, опустила голову, глядя в пол. Подняла руки вверх, скрестила их над головой и положила обе ладони на стену. Дан подошел к ней и шепотом сказал: