До сих пор они не нашли ни одних часов, которые хоть как-то указывали на цель их поисков. Ему казалось, что все часы должны быть собраны в одном месте, как все это старое оружие впереди них. Где-то, наверное, был холм из часов, что, как полагал Джорди, заметно облегчало их поиски. В конце концов, мысль о том, что в этом огромном месте нужно разыскать часы, которые могут быть спрятаны где угодно, приводила в уныние. А вот найти сверкающий холм из часов, затем выбрать из него одни, нужные, – это выглядело куда более простым делом.

– Что это там?! – тревожно вскрикнул он, так как ему показалось, что он что-то увидел краем глаза. – В той стороне!

Все повернули головы в направлении, куда он указывал пальцем, но увидели только кучу тряпок, лежащую под деревом из покрытых перьями боа. Хлоя вытащила свой список книг из кармана. Перечитывание его очень успокаивало девочку: это напоминало ей, сколько романов-фэнтези она прочитала и в скольких из них был хороший конец.

– Если я найду что-нибудь, чем можно писать, и что-нибудь, на чем писать, – сказала она себе, – я перепишу этот список на листок получше и, возможно, дополню его.

– Что? – спросила летучая мышь. – Давай уж говори начистоту.

– Мы должны предупредить их, – сказал замаскированный полоскреб. – Мы должны сказать им, что надо опасаться Кэйтерфелто.

– Тебе нужно защитить девочку, так ведь? Ты думаешь, что у нее в кармане карта, не правда ли?

– Она все время смотрит на этот листок бумаги.

– Это может быть список покупок. Жестянка с кремом для обуви. Дюжина яиц. И так далее в том же роде.

– Я думаю, это карта.

– Даже если и карта, то это совсем не означает, что она показывает путь туда, куда тебе нужно. Не у каждого в кармане лежит карта, где указано, где спрятаны статуэтки с эскимосскими орнаментами, не так ли?

– Иннуитскими. Ты должна называть их иннуитскими. Там могут быть другие вещи, – пробормотал полоскреб, – которые я мог бы использовать для обмена. Я знаю целую кучу полоскребов, которые собирают драгоценные камни, фарфоровые фигурки, марки, сигаретные карточки. Если на этой карте есть сокровища, то я хочу их получить.

– Ты хочешь? Ты? Это немножко эгоистично с твоей стороны, согласен? Как насчет бедных детишек, которые заблудились на чердаке? Ты знаешь, что деревенские их чуть не убили. Ты мог бы пойти и помочь им. Ты это сделал? Вовсе нет! А почему? Потому что ты собирался забрать карту после того, как они будут убиты. Но если они потеряются в горах, ты никогда не сможешь ее найти. Ты боишься Кэйтерфелто.

– И ты тоже.

– Да, но так как я не имею видов на карту, это не считается.

Летучая мышь начала беспорядочно вертеться около уха полоскреба.

– Прекрати.

Но летучая мышь не прекращала.

Когда наступил вечер, летучая мышь, как обычно, улетела на охоту. Полоскреб, по-прежнему лежавший, как куча тряпья, под кустом из перьев, наблюдал за детьми из-под широких краев своей шляпы. Он все смотрел и смотрел. Когда он увидел, что дети уснули, и убедился, что их дыхание стало ровным, он выбрался из верхнего слоя одежды, как улитка выбирается из своей раковины. Одежда осталась лежать сзади беспорядочным комом. Несколько раз он бросался назад, быстрый, как крыса, и снова с невероятной сноровкой зарывался в одежду. В конце концов полоскреб убедился, что дети крепко уснули. К тому же на чердаке стало так темно, что только волк или летучая мышь могли бы его увидеть. Он, извиваясь, полз по полу по направлению к детям, пока не оказался в нескольких метрах от них. Там он что-то написал в пыли. Затем он метнулся назад и закопался в свою одежду.