В этот момент в коридоре послышались голоса, я почувствовал себя застатым врасплох, – а я тут на полу разлегся, – мысли ускорились, даже вернее засуетились, в попытке сообразить и принять решение, – нужно встать… Хватаясь за табурет, а потом за стол, напрягая мышцы я приводил свое тело в стоячее положение.

Дверь отворилась, голоса тут же замолчали, видно рассматривали в удивлении, один из них сказал что-то но я так и не разобрал, говорили они на каком то странном языке.

Меня подхватили под руки и подняв уложили обратно на постель. В общем то я не особенно то и сопротивлялся, потому как сил моих уже не было, да и если бы они меня не подхватили то брякнулся бы я обратно на пол с которого поднялся. Голова то у меня после резкого подъема закружилась, и меня повело, повело. Ну в общем так закончилось мое первое путешествие в этом незнакомом для меня пространстве.

Дальше дни полетели, я начал покидать свою келью, а со мной постоянно находился монах, он общался со мной, благодаря этому я начал осваивать новый для себя язык. Вообще это были замечательные люди. Хотя странноватые немного. Их отличал странный быт, не как ни вязался с умиротворенной обстановкой, и теми тренировками, которыми они тут занимались, так же перед воротами их крепостных стен располагалось хозяйство, к ним приходили местные жители, живущие в низинах, здесь находились хорошие врачеватели, которые разбирались в различных хворях и лечили их травами и какими то наговорами. Прошел где-то месяц с того дня когда меня нашел Биано, как я потом узнал, его я видел пару раз он был занят тренировками обучал монахов двигаться, они прыгали и кружились под его руководством, непонятный танец-гимнастика. Но впечатляло, все монахи были хорошо сложены, как будто боевые солдаты, а не мирно живущие люди.

Я проснулся, кто-то постучал в дверь. В келью слегка скрипнув дверью вошел брат Игар. Он улыбнулся мне и басовито проговорил:

– Пора вставать, я же тебя правильно понял, ты вчера вызвался прийти на занятия к Буру?

– Да, да, – проговорил я торопливо, вскочив и надевая рясу которую мне дали монахи, хотя, наверное, в ней я был смешон, потому как когда я ее одевал, все монахи встречавшие меня на пути начинали улыбаться мне. Что их так смешило? Ну конечно я по сравнению с ними уж точно хилый щуплый и слабосильный, а как напялил этот балахон так вообще наверное ходячая карикатура. Вон какие ручищи у-у-у аж страшно. Не монахи, а качки, какие то. Тьфу он же меня ждет, – все пошли!

– Я уже готов, – говорил я торопливо, обматываясь кушаком вокруг талии, чтобы льняной балахон, которым меня одарили не телепался на мне как на пугале.

Мы вышли и пошли по длинному коридору, все таки, как я заметил это был большой монастырь. А стены, да и вообще все было сделано из больших камней ровно подогнанных друг к другу, я спросил как-то Игара, на ломаном ихнем языке, как было возможно из таких здоровых камней сделать стены. На что он мне отвечал, что это делали очень давно альфийские маги, они, при этом он делал такие большие глаза эти камни материализовывали из воздуха, он похоже подшучивал надо мной. Но все же видя эти вековечные стены очень легко верилось в великих магов способных взглядом резать скалы и двигать их словно щепки… жуть, правда!

Мы уже подошли к выходу из нашего крыла, в котором как я уже понял жили неопытные монахи.

– А остальные еще спят? – задал я наивный, как потом понял, вопрос Игару.

– Светает, братья уже заняты нуждами монастыря, – ответил он, слегка повернув ко мне голову. И продолжая идти широкими шагами. Я семенил за ним по каменистой дорожке с пробивающимися то тут, то там травинками.