Он доехал до нужной станции и вышел на улицу. Место встречи было назначено в небольшом ресторанчике «Елки-Палки», в двух кварталах от метро. Проверив, нет ли за ним наблюдения, Гейтлер вошел в ресторан, где его уже ждала Рита. Она сидела в углу с отсутствующим видом. Гейтлер быстро прошел через зал, уселся рядом с ней.

– Здравствуй, – он легко дотронулся до ее руки, – как у тебя дела?

– Спасибо, – улыбнулась Рита, – все в порядке. Живу на две квартиры. А встречаюсь с тобой в каких-то непонятных отелях, маленьких ресторанах, на станциях метро. Ты считаешь, это нормально?

– Я тебе все объяснил, – устало заметил Гейтлер, – не будем больше об этом говорить.

– Хотя бы сегодня побудешь со мной?

– Нет.

– Ты не боишься, что я начну тебе изменять?

– Не начнешь, – улыбнулся Гейтлер.

– Когда мы с тобой увидимся?

– Через две недели. Я приеду к тебе домой и останусь на ночь.

– В какую квартиру?

– На северо-западе. Про другую я даже не хочу вспоминать. Там меня никогда не будет. И никого из посторонних не будет. Ты делаешь все, как я сказал?

– Конечно. Я помню твои инструкции.

– Теперь расскажи мне, что было в театре?

– Может, ты сначала поешь? Возьми что-нибудь, на нас обращают внимание.

Гейтлер согласно кивнул. В зале ресторана сидело всего несколько человек. В эти дневные часы посетителей было меньше обычного. Гейтлер почувствовал, что проголодался. Через несколько минут он уже с аппетитом поглощал рассольник, запивая его холодным пивом.

– Ты была в театре? – снова уточнил он.

– Конечно. Я ходила на все спектакли, как ты и велел, – ответила Рита. – И сидела на местах, открывавших хороший обзор. Когда закончился второй акт, все привычно зааплодировали. Президент поднялся и повернулся к своей жене, чтобы выйти вместе с ней.

И в этот момент к ним бросился какой-то тип. Среднего роста, в узком пиджаке, мятых брюках. Редкие волосы на покатом черепе, узкие глаза, выступающий подбородок. Он что-то кричал, но я не расслышала что. В руках он держал нож, но было сразу заметно, что это не боевое оружие.

– В первом отделении этот тип себя никак не проявлял?

– Никак. Во всяком случае, я его не видела.

– Что было потом?

– Видимо, в первом антракте он стащил нож в буфете. А после второго акта побежал с этим ножом к президенту. Но не успел сделать и нескольких шагов. Как только он закричал и побежал, к нему сразу бросились люди из охраны. Его сбили с ног, уложили на пол, отняли нож. Он что-то кричал, плакал, пытался вырваться – не оставалось сомнений, что он не в себе. Этого типа мгновенно нейтрализовали. Должна заметить, что сотрудники охраны работали исключительно профессионально. Быстро и надежно. Никакой паники, никакой растерянности. Мгновенная реакция.

– Дальше, – потребовал Гейтлер.

– Его увели. Начало третьего акта задержали на полчаса. Но никто из зала не уходил. Президент тоже не ушел. Он мужественный человек. Остался вместе с женой и досмотрел спектакль. Хотя было заметно, как нервничала его охрана.

– Это очень важно, – тихо произнес Гейтлер. – Значит, он не покинул здание театра?

– Нет, не покинул. Но я видела, как охрана пыталась его изолировать и увести. Он прошел в кабинет директора и через полчаса вернулся. Я думала, что в таких случаях охраняемое лицо эвакуируют сразу, без промедления.

– Ему важно общественное мнение, – возразил Гейтлер, – и я думаю, что охрана верно все просчитала. Этот сумасшедший тип больше не представлял для президента никакой опасности. Поэтому им разрешили досмотреть спектакль. Но ты права: все равно это нарушение установленного порядка охраны.

– Они вызвали подкрепление, – сообщила Рита, – в театре появились новые лица. Их стало в три раза больше, чем раньше. Я думаю, президент сам не захотел уйти. Когда он снова появился в своей ложе, его встретили аплодисментами.