«Самое главное – тренировать автопилот, – считает Морган. – Если он не сработает, все может кончиться плохо. Автопилот подсказывает, когда пора разгруппироваться – раскрыться перед приземлением. Раскроешься на долю секунды раньше – и считай, свалился. Это чувство приходит, только когда проделаешь прыжок тысячу раз. Когда смотришь, как впервые делают двойной корк, у одного сразу видно, что он умеет вращаться в воздухе, а другой просто делает упражнение, и выглядит это, как будто мешок вверх подбросили. Форма тела не меняется, потому что с ним никогда не было такого раньше, и тогда лучше ему пока вообще не браться. Нужно сначала развить чувство контроля над собственным телом в воздухе».

Морган составил свою программу из небольших кусочков, отдельно тренировал отрыв и приземление, а затем связал все вместе. Вторя британскому раллийному гонщику Элфину Эвансу, Морган признается, что, выполняя сложный прыжок, он не думает абсолютно ни о чем. «Я прихожу к выводу, – говорит он, – что у человеческого тела есть некий предел информации, за которым память просто выключается. Ты настолько сконцентрирован, что после приземления уже не можешь вспомнить, как все происходило».

Андерс Эриксон посвятил свою жизнь изучению того, как достигаются высоты вроде тех, что достиг в своем деле Морган. Эриксон вырос в Швеции и начал карьеру ученого в то время, когда его соотечественники демонстрировали выдающиеся успехи в спорте: Ингемар Стенмарк был королем слалома, Бьорн Борг один за другим брал чемпионские титулы на Уимблдоне и «Роллан Гаррос». Эриксон же, поняв, что ему никогда не стать гроссмейстером, сосредоточился на том, откуда берется профессиональный навык в таких областях, как спорт или музыка, и его работы со временем легли в основу современного понимания этого вопроса.

Благодаря его исследованиям,[43] мы сегодня знаем о правиле 10 000 часов, согласно которому, если планомерно практиковаться в течение десяти тысяч часов, можно добиться профессионального уровня в чем угодно: в иностранном языке, игре на музыкальном инструменте, в любом виде спорта. Это может быть и что-то менее конкретное, например программирование. Главное в том, что единственным отличием профессионала от любителя является практика. Сам Эриксон полагает, что его работу истолковали неверно, но факт остается фактом: в исследовании, из которого было выведено знаменитое правило, была опрошена группа скрипачей. Их спрашивали о том, с какого возраста они начали заниматься скрипкой, по сколько часов в день занимались и сколько часов в день, по их мнению, они посвятили тому, чтобы выйти на свой нынешний уровень. Из ответов тех, кто имеет все шансы стать солистами мировой величины, было получено среднее значение 10 000 часов.

Это прекрасный стимул, особенно для тех, кто ненавидел уроки физкультуры в школе или кое-как подбирал аккорды к любимой песне на акустической гитаре. Ведь это означает, что добиться уровня своего кумира абсолютно реально, нужно лишь приложить достаточно усилий. Именно поэтому бывший фотограф Дэн Маклафлин в возрасте 31 года бросил свою профессию и всерьез замахнулся на выступление на профессиональном гольф-турнире в октябре 2016 г. К этому сроку он запланировал завершить свою программу подготовки, рассчитанную как раз на 10 000 часов.

Данное правило также знаменует собой кардинальную смену парадигмы в нейробиологии, что стало особенно заметно за последние лет сорок. Речь о развенчании представления о том, что талант – вещь врожденная. В начале XIX в., когда наука о мозге только формировалась, была популярна концепция, известная как френология.