«Возникшие в советское время ансамбли народного танца и их создатели – балетмейстеры Т. Устинова, И. Моисеев, Н. Надеждина, П. Вирский, С. Сухишвили и Н. Рамишвили… Х. Варзиев – прославились не только у себя на родине, но и во всем мире. Собранный и обработанный ими драгоценный фольклорный материал стал благодаря их неустанному труду и таланту достоянием всех народов Советского Союза и многих зарубежных стран».

Мне хочется уточнить, что перечисленные балетмейстеры – это были заслуженные и народные артисты СССР, а мой отец, Х. Варзиев, к тому времени был лишь заслуженным артистом СО АССР. Видимо, главный мэтр народной хореографии действительно высоко оценил творчество моего отца и его коллектива, поставив их на одну ступень с титанами народной хореографии, руководителями «Хора имени Пятницкого», ансамбля «Березка», ансамблей Украины и Грузии, каждый из которых – что ни имя, то история.

Признаюсь в том, что хаос увлечений в детстве, а именно в начальных классах, вмещал в себя секцию баскетбола, волейбола, шахмат и футбола, слесарного и столярного дела. Как говорится, обо мне можно было смело говорить: «Пляшет, вяжет, с парашютом прыгает!» До сих пор не понимаю, когда я успевал делать уроки.

Так вот, чем лучше мои глаза и интеллект начинали воспринимать тексты, точнее, чем более бегло я читал, тем чаще увлекался читкой спортивных журналов, которыми меня бесперебойно снабжала моя мама. Хочу уточнить, что это были всевозможные советские спортивные печатные издания, на которые в конце концов мама ради меня оформила подписку и следила, чтобы все доставлялось в срок – в заранее трепетно ожидаемый день недели или число месяца. Это были: цветной иллюстрированный журнал «ФиС», газета «Советский спорт», а также еженедельник «Футбол и хоккей» и чехословацкий ежемесячный модный спортивный журнал «Sport», который из-за какой-то загадочной для меня загогулины над первой буквой странно читался как «Шпорт».

Я, будучи школьником средних классов, аккуратно вел толстенные красочные альбомы, где каждому направлению спорта отводил свое место. Например, про футбол было два альбома, в одном из них были наклеены лучшие футбольные клубы мира и сборные команды, а в другом – вырезки, посвященные отдельным звездам мирового футбола: Пеле, Эйсебио, Круиффу, Беккенбауэру и т. д. Были альбомы и про бокс, где, без сомнений, я отдавал приоритет Мохаммеду Али, и только потом всем остальным. Культуризм или бодибилдинг представляли Лэрри Скотт, Сержио Олива, Серж Нубре и т. д. Еще о двух альбомах мне хотелось упомянуть, содержание которых странно прозвучит не для моей ранней юности 12–13 лет, а для времен 1976–1977 годов, – это вырезки с фотографиями лучших гонщиков формулы «F-1» тех далеких семидесятых: Джеймса Ханта, Ники Лауда, Марио Андретти… И конечно же большой теннис: Джимми Коннорс, Крис Эверт, Бьерн Борг.

В те советские времена (конец 70-х – начало 80-х гг.) у меня началась пора, которую можно было охарактеризовать, как период более тесного знакомства с «металлом», общение с которым проходило вначале в домашней обстановке и мной особо не афишировалось. Первый инвентарь представлял собой чугунные гири, весом, не превышающим 16 килограммов, которые по просьбе моей мамы кто-то привез к нам домой. К счастью, возня с ними продолжалась недолго, и в конце концов начальные пудовые гири быстро сдались и уступили потом свою позицию более увесистым снарядам в 24 кг, а в последствии и в 32 килограмма.

Как только я начал тренироваться по системе, то результат «распухания» не заставил себя долго ждать, я пух как на дрожжах, потребляя дополнительно к обычной еде советское детское питание и молочные смеси под названием «Малютка», которые выпускались в виде сухого порошка. Я разбавлял их водой, выпивал, можно сказать, килолитрами не только конкретно сразу после тренировки, но и в течение всего дня между приемами пищи.