Другая же, та, которая ближе к среднему поясу планеты, постоянно подвергалась осушке, и в местах таких соединений постоянно шел пар, который, собственно говоря, и образовывал  то густое серомолочное облако вокруг самой планеты, не дающее допроникать  внутрь  ее самой  огненно-красным изотермическим лучам основного светила.

Льды и  суша  как-то уживались, делая картину планеты совершенно безрассудной или бессмысленной  по своему рядовому содержанию. Но, что поделать, если космос творит такие чудеса, исследуемые уже потом  на совершенно других планетах, хотя и очень-очень подобных.

Монолитность огромных  застывших ледовых масс просто пугала. Вначале даже казалось, что эту громадину просто невозможно расшевелить.

Но это только казалось, ибо для настоящего первопроходца – то была просто обыденная работа, подтверждающая  его достойное звание.

Корабль не садился, а, наоборот, опустив на поверхность достаточное количество  взрывчатого вещества, взмыл вверх и остановился  где-то  километрах  в  двадцати  пяти  с обратной стороны.

– Выпускаем первую ракету, – кратко скомандовал Основной, – цель перед  нами на параметрической доске. Огонь.

Корабль немного содрогнулся от резкого отрыва  одного из подвесных сооружений, но спустя  секунду принял устойчивое положение.

– Цель поражена, – кратко доложил бортинженер, наблюдая по своему  монитору траекторию полета.

– Хорошо, – ответил командир, – взлет на обеспеченную полосу отвода.

– Есть взлет, – кратко ответил пилот, и корабль вновь взмыл вверх, оставляя под собой какой-то ледовый участок Земли.

А внизу, там, куда угодила ракета, шла настоящая война. Лед крушился, ломался и, взмывая в воздух, распадался  на кусочки, превращаясь потом на своем ходу в обычную пыль  и затем в водяную массу.

Мгла  устлала часть ледового покрова. Пришлось ожидать, пока уляжется первое парное облако.

На это ушло два с лишним часа. Наконец, картина прояснилась, и за бортом стало видно, как побежал первый ручей  по огромному материковому льду.

И это было только начало.

– Ура, – хотелось вскричать Основному, да и остальным также, но все сохранили достойное молчание и сопережили момент первой своей  победы внутри.

– Хорошо, – наконец, выразил Основной свою благодарность экипажу, – заходим с обратной стороны. Будем окольцовывать эту ледовую массу. Палеонтолог, обязательно включи в свою карту параметрические, символьные знаки. Отчерти линию разлома. В конечном счете, это пригодится потом.

– Есть, командир, – четко ответил тот и приступил к работе.

С обратной стороны било проделано то  же, и вскоре последовал очередной взрыв. Наблюдая за  картиной  происходящего, Август сказал:

– Если бы  я знал, как рождается новая жизнь, то, наверное, никогда бы  этого не делал.

– Почему? – изумился  Вейс, на секунду отрываясь от своего монитора.

– Эх, тебе не понять, – взмахнул тот рукой, но все же продолжил, –  куда ни посмотри –  везде одно и  то же. Лед и густая масса  иголок. Откуда здесь взяться  чему-то подобному нам или еще чему-то. Становится действительно страшно от этого. Как в такой ситуации может возникнуть жизнь?

– Ладно, не забивай голову пустяками, – отмахнулся Beйс  и снова занялся своими  делами.

– Это не пустяки, – скромно заметил командир, вовлекшись в их разговор, – это действительно страшно. Из  моллюск –  животворящее существо. А из него – что-то подобное нам самим. Это ведь не сказка, а научная связь веков.

– Да, – согласился Арт, ведущий  корабль пилот, – мне приходилось многое  видеть, но чтобы пытаться самому зародить что-то – этого, увы, не было.