Он замер, не решаясь двигаться далее. По природе своей, был он не очень решительным человеком. Почему сейчас так желает действовать? Решил, как в одной из симфоний Бетховена, по-видимому, в пятой, – судьба постучалась в дверь. Он ведь всегда ждал такого момента, и тот – наступил. Судьба постучалась сама. Очень громко, так, что у него чуть не выскочило сердце из грудной клетки от неожиданной мысли: «это» правда, и «это» здесь! Он стоял, нерешительно переминаясь, в четырёх шагах от капитана, спрашивая сам себя: «Что делать дальше?». И сам же отвечал: «Действовать!». И поспешил подойти вплотную к нему. Тот удивлённо посмотрел на него, прекратив высвистывать «Сказки венского леса», и замолчал в ожидании. Тогда Ансельмо начал торопливо что-то объяснять. Но ухо капитана не могло уловить, что ему надо? Он трещал, захлёбывался словами, махал руками, в коих были зажаты старые бумаги, показывал вниз, за борт, и, тарахтел и тарахтел, не умолкая.

Капитан удивился, взял из его рук бумаги, кои он протягивал ему. Ничего не понимая, подумал: не сошёл ли его помощник с ума от перегрева на солнце? Наконец они оба успокоились. Ансельмо взял себя в руки и начал толково и медленно объяснять капитану положение вещей, потихоньку подбадривая себя: «Ансельмо, спокуха! Говори отчётливо!».

Непонятно было – заинтересовало ли это капитана? Он слушал, рассматривал журнал, смотрел на древние листы, ничего не понимая из написанного. Тогда Ансельмо стал ему всё это переводить. Ведь не зря же он недавно восстанавливал свои знания португальского языка! Дело пошло.

Капитан слушал-слушал и, наконец, не вытерпев, произнёс:

– Дорогуша, мне кажется, ты мне и себе морочишь голову сплошной ерундой и романтикой. Но ты же понимаешь, – это давно минувшие века, а в двадцать первом веке люди не живут бреднями, не вникают во всякий вздор, думают о том, как реально заработать деньги и прокормить семью! Кто же сейчас увлекается такой ерундой, кроме тебя? Только выходцы из очень сомнительных заведений. Мне надо сейчас продумать, как ускорить доставку, чтоб продукты в трюмах не испортились. Ведь за их сохранность я отвечаю головой. Всё, мой друг, фантазии кончаются, начинаем думать, как быстрее добраться до цели!

– Это не задержит нас надолго. Одного дня достаточно. Даже полдня. Если там ничего не окажется, быстро убираемся!

– Если там ничего не окажется, половину твоего заработка за этот рейс я отбираю у тебя, как штраф за простой. О-кэй?

– О-кэй! – Воскликнул с жаром помощник.

– Команда, всё приготовить к спуску! – обратился он к матросам.

– Есть, капитан! – сразу откликнулись они, так как были в курсе, Ансельмо и им шепнул кое, что по секрету. Собрали всё нужное за полчаса, спускались в аквалангах внутрь оскалившейся пасти Атлантического океана по очереди трое моряков и четвёртый сам Ансельмо. Спуск был недолгим, но очень рискованным. Они уже злились, что сваляли такого дурака. Надо же, этот сумасшедший Ансельмо, втравил их в эдакую авантюру! Ну, пусть подождёт, они ему ещё покажут, когда выберутся на палубу!

– Ребята, осторожнее, – передал им по мобильнику, установленному у каждого рядом с ухом, Ансельмо, – вижу какие-то очертания.

– Уху, – захмыкали ребята с колебанием.

С сомнением подплывали к торчащей оснастке старого, полу развалившегося корабля. Впереди оказался Ансельмо. Он стал осторожно ощупывать край корабля, и… вдруг прыгнул прямо за борт. Всё обросло илом, водорослями. Он включил фонарь. Спустился в кубрик, затем пробрался в отсек. За ним направились другие. Наспех обыскав корабль, нашли небольшой кожаный, полуистлевший саквояж. Беглым взглядом окинули всё пространство, казалось, более нечего брать, и поспешили назад.