И тогда Прометей сделал последний безрассудный шаг – пробравшись на Олимп, Прометей похитил огонь для своих людей, он решил стать для них спасителем.

Возрадовались люди. Они смогли развести костры в своих пещерах и немного обогреться, а потом и пищи себе приготовить. Каким благом, каким чудом это показалось тогда. Но даже Прометей не подозревал, какую цену им за это придется заплатить, и как скоро грянет расплата.

Зевс чувствовал, что размышлять и медлить он не может ни дня. Он не мог отобрать у людей огонь. Это слишком утомительно и опасно, но того, кто все это устроил, наказать было необходимо. Он повелел загасить весь огонь, где это будет возможно. Но людям удавалось спрятать и уберечь его, теперь они были более опытны и осторожны. Они передавали его соседям, как бесценный дар, желая только одного – уязвить Зевса.

Прометей видел, как яростно борется с огнем и с людьми Громовержец. Он хорошо знал, каким может быть Зевс, понимал, как опасно было становиться у него на пути. Конечно, он не сможет погубить этих несчастных, потому что ему некем потом будет править, – рассуждал Прометей, когда его мать попыталась поговорить с ним.

В те дни Фемида долго говорила то с Зевсом, то с Прометеем, понимала, что все ее разговоры сводятся к решению, которое принял ее сын, напрасны

– Твои порывы благородны, дорогой, – с грустью произнесла она, но не стоит так все поворачивать. Ты совсем его не понимаешь, и все больше отдаляешься.

Зевс будет стоять до конца, и в чем-то он прав, – тихо прибавила она, – ему слишком дорого пришлось заплатить за власть. Он пойдет в вашем противостоянии до конца.

– Я шел вместе с ним, когда считал нужным, но теперь все изменилось, он обойдется без меня, а я буду делать то, что нужно, – не сдавался Прометей.

Оба они были страшно обижены и очень упрямы.

– Ты обрекаешь себя на страшные муки.

– Это только тело будет испытывать муки, но еще страшнее, если от мук будет корчиться моя душа, – только об этом и говорил тогда Зевс, – а потом, я уже сделал все, что мог. Поздно размышлять о том, чего нельзя исправить.

Он бессильно развел руками. Душа Фемиды готова была разовраться от жалости, когда она молча смотрела на сына.

– Я выбираю меньшее зло. Я долго думал и решал, все равно лучше ничего придумать не мог, – признался Прометей.

Люди получили огонь. Они были спасены. Это самое главное. Все зависит от того, смогут ли они его сохранить или нет. Если нет, я не виноват, я давал им такую возможность.

– Он никогда не остановится, – говорил Зевс Фемиде, – я должен остановить его. Согласись, что я и без того слишком долго терпел, а больше не могу и не хочу.

– Но Земля – его дом родной, разве не ты так решил? Он привязан к ней, он любит ее и понимает людей.

Он переживал голод и холод вместе с ними, и потому его можно если не простить, то понять.

– Ты требуешь от меня слишком многого.. Пусть я буду жесток и несправедлив, но я не останусь здесь с ними, – в этом есть что-то крамольное, но я достиг высшей власти и могу поступать, как мне вздумается

Что-то творилось в подземном мире, иногда в горах были бури и обвалы. Но с земли приходили самые явные угрозы. Там следовало начинать наводить порядок. Зевс всегда так думал, а теперь еще решил и действовать.

– Я должен наказать его, что бы ты ни говорила.

Но Фемида ничего ему в те минуты и не говорила. Она понимала, что это бесполезно, Зевс поступит так, как ему хочется.

– Мой сын глуп и упрям, – говорила Фемида, – но я не стану ему в том потакать и все рушить, – этого не должно случиться. Я останусь здесь. И возможно это будет самым разумным решением. Он будет считать меня предательницей. Но со временем, когда все устроится, я все для него сделаю, и он поймет и оценит мои страдания.