В советской историографии выступление Дутова получило название мятежа. Разумеется, в наши дни уже не требуется ниспровергать это по своему наивное определение. Проблема в том, что период деятельности Дутова с конца октября по вторую половину декабря 1917 г. является едва ли не самым противоречивым и сложным для изучения во всей его биографии. Дело даже не в многочисленных историографических искажениях, подтасовках и домыслах, а в том, что источники, прежде всего личного происхождения, при всем их многообразии находятся в полном противоречии друг с другом. Об этом достаточно красноречиво свидетельствует дискуссионная, но весьма интересная статья оренбургского историка Д.А. Сафонова, проанализировавшего различные, порой взаимоисключающие, версии событий тех дней на Южном Урале^>447. По мнению Сафонова, имел место не мятеж и даже не восстание, перед Дутовым стояла задача проведения выборов в Учредительное собрание и поддержания стабильности в губернии и войске вплоть до созыва этого органа. На мой взгляд, с этой задачей Дутов в целом справился. Хотя и не смог, несмотря на то что был избран депутатом, лично принять участие в работе Учредительного собрания, поскольку, покинув подконтрольную территорию, был бы тут же арестован большевиками и, скорее всего, казнен.

При этом нельзя согласиться с утверждением Сафонова о том, что Дутов вплоть до начала 1918 г. якобы не предпринимал никаких решительных действий. На самом деле военная составляющая в возглавленном Дутовым движении присутствовала всегда. О потенциальном вооруженном конфликте говорилось уже в воззвании к населению 30 октября 1917 г. Военные действия на территории войска до конца декабря не велись, поскольку большевики, не имея достаточно сил, не вторгались на казачью территорию, казаки же, в свою очередь, опасались воевать вне войска, в их понимании «со всей Россией». В распоряжении Дутова имелись оренбургские казачьи запасные полки (1-й и 4-й в Оренбурге, 2-й и 5-й – в Верхнеуральске, 3-й и 6-й – в Троицке), 13-й Оренбургский казачий полк (станица Павловская), юнкера Оренбургского казачьего училища и школы прапорщиков. При этом атаман фактически не контролировал стремительно разлагавшиеся казачьи полки. Применительно к первому периоду борьбы Дутова можно говорить об оборонительной стратегии, предполагавшей недопущение в губернию и войско большевистских отрядов. Фактически речь идет не о противопоставлении пресловутого «мятежа» поддержанию стабильности в регионе, предлагаемом Сафоновым, а, скорее, об изменении формулировки на антибольшевистское выступление, тем более что факты отказа Дутова от подчинения большевистскому центру, борьбы с большевиками в региональных границах и подготовки к вооруженному сопротивлению в октябре – декабре 1917 г. налицо.

В первых числах ноября к Дутову с просьбой о помощи против большевиков обратился Саратовский Комитет общественной безопасности. В ответ Дутов писал казакам дислоцированной в Саратовской губернии 2-й Оренбургской казачьей дивизии Генерального штаба генерал-майора Л.П. Тимашева: «Я, как ваш Атаман, от имени Войскового Правительства и всего войска в лице Окружных Съездов всех округов, приказываю вам всем, от генерала до рядового казака, встать на защиту Временного Правительства от большевиков с оружием в руках. Войско все мобилизуется, как и все казачьи войска, с которыми я имею связь. Мы на своей территории действуем решительно и даже думаем послать помощь соседям. В Ташкенте 17-й Оренбургский казачий полк, Ваш боевой товарищ по дивизии, изнемогает в борьбе с большевиками, понес огромные потери, но честно выполняет присягу. Имена казаков 17-го полка будут гордостью войска. Ваши боевые братья требуют решительности, и Войсковое Правительство приказывает Вам войти в город и восстановить власть Временного Правительства. По всей России Оренбургские казаки твердо стоят на поддержке Временного Правительства. Помните это и немедленно на коней и в Саратов! Сильным и честным – победа и слава! Войсковой Атаман Полковник