– Кириллыч, – жалобно проныл Сергей, влезая в кабинет, – я себе важное дело нашел, ты не поверишь. Я должен немедленно им заняться и совсем не могу ехать на каторгу.
– Честно говоря, – признался майор, – я уже действительно готов отправить тебя туда.
– Меня нельзя, – серьезно проронил Шустов, присаживаясь на стул, – я твоя единственная связь с управлением. Если я исчезну из твоей жизни хотя бы на три дня, ты выпадешь из всех информационных потоков и даже о своем увольнении узнаешь лишь через месяц.
В словах толстяка имелась доля истины. Жизнерадостный Шустов был своим человеком в канцелярии полицейского управления, дружил со всеми секретаршами и, естественно, пребывал в курсе всех сплетен, слухов и прочей информации, курсирующей по Петровке. Благодаря разговорчивому Сергею Корнилов всегда держал руку на пульсе событий, удивляя управление своей осведомленностью даже в тех делах, о которых майор уж никак не должен был слышать.
– Ты что-то раскопал, – понял Андрей, глядя в хитрые глаза своего заместителя. – Что?
Толстяк довольно улыбнулся:
– Поклянись, что не сошлешь меня в Сибирь.
– Если сведения будут интересными, – уточнил майор.
– Разумеется.
– Тогда клянусь.
Сергей выложил на стол несколько листочков:
– Специально скопировал сводку.
Корнилов быстро просмотрел сообщения:
«Банда скинхедов напала на сувенирный магазин „Лавка старого Бурхана“, примерный урон…»
«Банда скинхедов напала на бар „Три педали“, ограблен ювелирный магазин…»
«Банда скинхедов осуществила попытку нападения на магазин „Книжная лавка Генбека“…»
«Банда скинхедов напала на медицинский центр „Чайка“, есть пострадавшие…»
– Ну и что? – Майор бросил листки на стол и посмотрел на заместителя. – Насколько я помню, у нас подростковой преступностью занимается целый отдел. Это их дело.
– Они этим и занимаются, – подтвердил Сергей, – вот только коллеги обалдели от такого обилия дел и клянутся, что никогда раньше, даже весной, когда у всех обострения, скины не были столь активны.
– А когда день рождения Гитлера?
Конец ознакомительного фрагмента.