Приказ на следующую ночь гласил: «В 24.00 три катера под командованием капитана «S-1» патрулируют в квадрате 8415, два катера под командованием капитана «S-10» патрулируют в квадрате 7698. Возвращение в 03.00». Однако задействовать «S-1» не удалось из-за неполадок двигателя. Первой парой в итоге командовал капитан «S-54». К сожалению, молодые и еще неопытные капитаны в этой операции были лишены поддержки замещавшего меня командира флотилии, который из-за болезни вынужден был остаться на берегу.

Катера вышли из гавани в 19.00. Небо было затянуто облаками, сила ветра достигала 3–4 баллов. В указанном квадрате катера наткнулись на вражеские корабли. Увы, все торпеды, выпущенные по крейсеру и эсминцу, прошли мимо. Это был прекрасный шанс – но нужно понимать, что для успешного потопления крейсера, располагающего охранением, необходимо гораздо больше и опыта, и удачи.

Период плохой погоды продлился до 10 октября. Для следующих операций командующий миноносными силами подчинил нашей флотилии, укомплектованной главным образом устаревшей техникой, большие катера «S-18» и «S-24» из состава 1-й флотилии, а также «S-33» из второй. Кроме того, в Роттердам прибывает катер «S-57», введенный в строй 1 октября, под командованием лейтенанта цур зее Эрдманна. Однако на банке перед устьем Мааса он зацепил дно и в итоге повредил себе винты и руль.

В итоге вечером 11 октября флотилия вышла в море под командованием капитан-лейтенанта Нильса Бетге. В ее составе, помимо старых кораблей, находились четыре новых катера, которыми командовали опытные капитаны, обучавшиеся еще в мирное время. В гавани остался только «S-12». К сожалению, несмотря на хорошую погоду, достойных целей обнаружено не было.

15 октября, после 33 дней отсутствия, я вернулся из лазарета и взял на себя командование флотилией. Это было счастливое чувство – снова быть вместе со своими экипажами, которые я лично подготовил и способности которых знал. Уже на следующий вечер я вышел в море с катерами «S-54», «S-12» и «S-57». Дул восточно-северо-восточный ветер силой 3–4 балла, волнение на море было соответствующим. Данных разведки не было. Нам было предписано организовать засаду на различных позициях вдоль конвойных маршрутов противника. Когда флотилия в 22.15 практически пересекла британское минное поле, волнение усилилось до 4–5 баллов, и операцию с тяжелым сердцем пришлось прервать.

Вечером 22 октября я выхожу в море с теми же катерами. В 22.02 мы вышли к наиболее удаленному от побережья так называемому внешнему маршруту конвоев. Подробности операции, которую можно назвать типичной для этого района, прекрасно видны из журнала боевых действий:

«22.02 – Остановка на позиции.

23.15 – Двигаемся по внешнему конвойному маршруту с минимальным шумом.

00.30 – Отошли от маршрута на 1 милю к западу, чтобы при яркой луне находиться на темной стороне горизонта.

01.00 – Плотный туман, видимость 100 метров, снова подошли к конвойному маршруту, двигаемся к квадрату …

01.15 – Северо-западным курсом вышли к квадрату …, все еще туман, видимость 30 метров. Остановка, поскольку катера потеряли контакт. Флагманский катер на короткое время включает моторы на полную мощность, чтобы остальные услышали и подошли к нему.

02.10 – Катера соединяются. Восточный курс, движемся от прибрежного конвойного маршрута к промежуточному, внутреннему. Здесь видимость лучше, чем у берега.

02.48 – Видимость улучшилась. Мы снова идем на запад к прибрежному маршруту. Здесь встаем в засаду, конвойный маршрут хорошо освещен луной.

04.35 – На 90 градусов сторожевик, бесшумно обходим его.