04.45. Воздушная тревога. Обмен сигналами с нашим гидросамолетом (вероятно, Не-115).

05.04. Воздушная тревога. Самолет, который мы отогнали двадцатью минутами ранее, атакует спереди с левого борта и в 05.14 сбрасывает бомбы. Разрывы в кильватере «S-13» примерно в 300 метрах за кормой.

06.52. Прибытие в Амстердам».

Выход к Даунсу и Темзе был согласован как командирами флотилий, так и командующим миноносными силами. Однако не помешало бы получить разведывательные данные от Люфтваффе, чтобы в первой же операции не возвращаться с пустыми руками и не тревожить английскую береговую оборону. Мы добились лишь того, что условия для проведения дальнейших операций в этом районе серьезно осложнились, а противник мог значительно сократить свое каботажное судоходство в ночное время.

С другой стороны, операция осуществлялась по приказу Западной группы. Данных разведки не было. Помимо британских сторожевиков, мы не видели ничего. Исключительно короткая ночь с 6 на 7 июня не позволяла долго находиться рядом с вражеским берегом. Море предательски светилось, буквально подсвечивая и двигавшиеся на большой скорости катера, и оставляемые ими кильватерные следы.

Эта операция дала нам определенный опыт как в плане собственных действий, так и поведения противника. Это оказалось весьма полезным для обучения новых экипажей – даже если мы так и не встретили врага, достойного того, чтобы тратить на него торпеду.

В ночь с 8 на 9 июня я провел еще одну операцию. Под моим командованием находились катера «S-11» и подчиненный мне «S-21» из состава 1-й флотилии, капитаном которого являлся обер-лейтенант цур зее Гётц фон Мирбах. Нашей целью был «Северный Гудвин» и устье Темзы. В это же время 1-я флотилия должна была атаковать конвойный маршрут севернее. Операция прошла так же, как и предыдущая, с той только разницей, что мы впервые встретились со своими вражескими «братьями-близнецами» – британскими торпедными катерами. Противник пытался сохранить контакт с нами, двигаясь параллельным курсом на дистанции 500–1000 метров, что вынудило нас терять время на поиски обходных путей. Некоторое время спустя нам удалось оторваться от них. Таким образом, присутствие немецких торпедных катеров у британского берега не укрылось от англичан, в противном случае они не направили бы свои катера для защиты побережья.

После этой операции я вечером 9 июня вместе с обоими своими катерами отправился в обратный путь из Роттердама в Киль, чтобы лично руководить формированием флотилии и подготовкой экипажей. В родную гавань мы прибываем вечером следующего дня.

Во время моего 12-дневного отсутствия шло активное обучение будущих экипажей всему необходимому – сигнальной службе, морзянке, навигации, торпедному и артиллерийскому делу, постановке минных заграждений и обслуживанию моторов. Не забывали и о спорте.

Офицеры, предназначенные для командования катерами, тем временем ознакомились с инструкциями по тактике своих кораблей. Была создана система материального снабжения. Освободившись от этих забот и произведя мелкий ремонт наших трех катеров и корабля «Циндао», капитаном которого стал капитан-лейтенант Герман Юст, мы 19 июня вышли из Киля, направившись в Данцигскую бухту. Здесь царили мир и тишина, так что мы могли проводить подготовку, не опасаясь налетов с воздуха.

Командующий торпедными катерами дал мне устное распоряжение подготовить к началу августа 6 командиров и экипажей и в начале сентября быть готовым к действиям в Ла-Манше силами 5 катеров – «S-1», «S-10», «S-11», «S-12», «S-13». С 20 июня начинается первый этап обучения, рассчитанный на 20 дней, – его должны пройти три экипажа на трех имеющихся в распоряжении флотилии катерах.