Сотрудники в офисе разом вскочили с мест, привстал даже невозмутимый Нафалис, а подбежавшая Неллера, аккуратно разомкнув челюсти Гикори, вставила ему в рот ручку.

– В больничное крыло! – рявкнула она.

Эрхемий поднял Гикори на руки, и вместе с Неллерой они выбежали из офиса, а Андра, испытав очередное потрясение, вновь превратилась в статую.

– Наверняка опять таблеток наглотался, – уставившись в книгу, бросил Нафалис.

Аголлон, оставив дела, направился к выходу.

– Ты идёшь? – на ходу обернувшись, спросил он Андру. – Узнаем, что с ним.

Эти слова вывели Андру из ступора, и она присоединилась к Аголлону.

Пока они быстро шли, почти бежали по коридору, девушка то и дело поглядывала на Аголлона, отмечая его крайне обеспокоенное лицо.

– Ты так сильно о нём беспокоишься? – уже в лифте спросила она.

– Гикори много раз спасал мне жизнь, – поражая Андру этим откровением, просто ответил Аголлон. – Только благодаря ему я стал охотником.

Лифт остановился на больничном этаже.

– Раньше, – выходя в коридор продолжил Аголлон, – до того, как стать охотником, я был мелким преступником, грабил банки, и благодаря своей сиддхе был неуловим. Гикори наставил меня на правильный путь, показав другую сторону жизни.

Подойдя к реанимационной палате, молодые люди увидели нервно расхаживавшего из стороны в сторону Эрхемия, который выглядел очень встревоженным, а его лицо выражало какое-то сверхчеловеческое напряжение. Заметив Андру и Аголлона, он остановился и, скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене.

– Что с ним? – спросил Аголлон. – Очередная попытка суицида?

– Да, – скривив губы, со злостью бросил Эрхемий. – Наглотался каких-то таблеток, и всё это вкупе с отсутствием сна, огромного количества кофе, энергетиков и алкоголя.

– И как он?

– Неллера его откачивает…

Неллера Агатис была непростой охотницей, она являлась главным врачом их организации, а также имела учёную степень по медицине. Все четыре столетия своей жизни она постоянно изучала медицину, с каждым годом совершенствуя свои знания, особенно в той области, что непосредственно связана именно с особенностями организмов асуров.

– С каждым разом он становится всё более изощрённым в своих попытках сдохнуть, – глухо произнёс Эрхемий. – Его стало всё сложнее контролировать…

– И всё-таки он дорог тебе, – внезапно произнесла Андра, внимательно наблюдая за его реакцией.

Эрхемий на мгновение замер, а в его взгляде отразилось явное совсем неподдельное отчаяние.

– Мы живём слишком долго, и каждый уже ни по одному разу терял всех своих родных, – тяжело вздохнув и опустив голову, тихо начал Эрхемий. – Все мы здесь одна большая семья. Гикори, конечно, кретин и многих бесит, но он всем нам очень дорог… К тому же он мой напарник, мы слишком многое прошли вместе, вдобавок ещё является и правой рукой лидера, его нельзя терять, это очень полезный для организации асур. Настолько полезный, что его просто страшно потерять. Гикори очень умён. Опережая врага на несколько шагов вперёд, он быстро проводит любую операцию, и мы уже не можем без него… К сожалению.

Последние слова Эрхемий произнёс с буквально пронзающей насквозь болью и горечью, словно он и был бы рад не нуждаться в Гикори и стать независимым от него, но в тоже время его очень любил.

Ещё какое-то время они молча сидели на скамье возле дверей реанимации, пока не вышла Неллера.

– Как он? – встретил её вопросом Аголлон.

– Стабильно, – бросила она. – Я остановила припадок и вычистила ему желудок, но он ещё долго будет без сознания. Хотя организм Гикори за много лет почти адаптировался к воздействиям всевозможного рода, сам он не горит желанием жить, и я не могу сказать, через какое время к нему вернётся сознание.