– Ты его не знаешь, – усмехнулась Савина.

Они шли к воротам, и где-то совсем рядом с ними шла пауза, которая никак не хотела ничем заполняться. Ольга не стремилась ни к каким оправданиям. Кляйн ничего не спрашивал уточняющего.

– Летом девятнадцатого года в поход ездила, – сказала Оля. – С байдарочниками, в Карелию, на сплав. Было круто, историй оттуда привезла – на книгу.

– Ну, и что книга? – спросил Семен. Хотя в голове Кляйна сейчас вертелись совершенно другие вопросы. – Удалась?

– Нет. Часть этих историй я записала, – сказала Савина. – Знакомым понравилось, особенно тем, которые в тех походах участвовали. Часть историй забылась. Книги, конечно же, никакой не вышло.

Семен открыл замок, распахнул ворота.

За воротами стоял какой-то не черный даже, а вороненый линкольн. Его ксеноновые фары ослепили Кляйна, и он поднял руку, защищая глаза. Только тогда водитель догадался потушить свет.

Из машины со стороны пассажира тяжело вышел такой же весь черный и вороненый, как и машина, которая его привезла, могучий и статный человек, одетый в длинный плащ. Человек распахнул свои объятья.

– Вай, Кикос!

– Вай, синок!

Это было их личным приветствием, только их двоих – Бауырджана Самани и Семена Кляйна. Однажды за долгим праздничным столом они выяснили, что оба смотрели этот мультфильм и что оба любят этот мультфильм. Тогда же они решили, что теперь будут приветствовать друг друга только так. Обычно такие вещи забываются, но эта не забылась.

Бауырджан и Семен обнялись, и Ольга заметила, насколько отличались эти объятия от тех, которыми Кляйн обменивался с Севастьяновым.

– Добрый день! – сказал Самани, обращаясь к Ольге.

– Оля Савина, – представил девушку Кляйн. – Все вместе – Савонароля.

– Мэ вар Бауыржан, – раскатисто, густо объявил Самани и ткнул себя в грудь. – Он, – теперь гигант ткнул пальцем в Кляйна. – Он называет меня Баргуджан. Говорит, что не может произносить «Бауыржан». Ты попробуешь сказать «Бауыржан»?

– Бауыржан, – неуверенно сказала Ольга.

– Браво! – исполин, кажется, специально подбирал такие слова, чтобы в них встречались или рычащие или каркающие звуки. – Браво, Савонарол!

Кажется, Самани решил, что это фамилия Ольги. Она не сочла нужным его поправлять. Гигант развернулся и пошел к багажнику. Семен отправился за ним.

– Знаешь, – говорил по дороге Бауыржан. – Сначала я хотел привезти тебе шесть аппаратов. На выбор! И я думал, что мы будем стоять с тобой, как два мафиозо перед багажником, и ты такой будешь выбирать себе оружие. Ты будешь доставать такой: «Это Glock 17», – Самани распахнул багажник. – Ты будешь капризничать, говорить: «Нэт, не подойдет». «А это Desert Eagle», – скажу тебе я, ты ответишь: «Тоже не годится». И я бы тебе что-то такое предложил, и ты бы ответил: «Это вот вещь, это я беру». Ты бы так сказал.

Кляйн рассмеялся.

– Но потом я решил, зачем мы будем делать этот цирк? Я решил, привезу своему другу самое лучшее, что у меня есть. Знаешь, что я сказал менеджеру, которому поручил собрать тебе ЭВМ?

Бауыржан достал большую коробку и похлопал по ней ладонью – так кавказцы хлопают по спелому арбузу.

– Не знаю, – сказал Семен.

– Что если мой друг не будет доволен этой машиной, то и я не буду доволен.

– Ясно, – сказал Семен.

– Да, – сказал Самани. – Я думаю, что и ему было ясно.

– Такую большую диагональ, может быть, и не надо было, – Семен принял коробку из рук Бауыржана.

– Много – это не мало, – сказал Самани. – Отрежешь, если будет лишнее.

Кляйн засмеялся.

– Ну что, зайдешь, Баргуджан? – спросил Кляйн.

– Нет, дорогой, сегодня не зайду. Я очень хочу зайти, мы так давно с тобой не виделись, но еще много дел, ждут люди, понимаешь? Будем на звонке, да?