Говорили, что диски не похожи друг на друга. Но здесь было что-то большее. Бой-Баба помнила случай, когда их Троянец занедужил, затосковал в самый разгар полета. В тот раз также наблюдалась вялость диска в подчинении командам, нежелание идти на контакт. Техникам про случившийся сбой она ничего не сказала, чтоб ее не упекли на проверку психической адекватности. Но здесь было что-то похожее.

Идущий впереди всех дядя Фима осторожно провел рукой по слезящейся перепончатой, как шляпка гриба, поверхности тоннеля:

– Неладно здесь что-то. Если они действительно пошли сюда, то где их тогда искать? – Он повернулся к Живых и Бой-Бабе. – И что вообще тут такое? Как все устроено? Этот тоннель, куда он ведет? Есть какая-то схема помещений?

– Схем не бывает, – ответила Бой-Баба. – Тоннель всегда ведет туда, куда требуется.

Охранник прищурился:

– А если требуется невозможное? Например, если я захочу попасть в мою квартиру на Земле?

– Он создаст копию, – сказал Живых. – Извлечет из мозга информацию и создаст. Это якобы все, что он может – отвечать на подсказки мозга. Так принято считать.

Бой-Баба открыла рот возразить, но удержалась. Ну, нет разума у Троянцев, ей-то какое дело? И тут же ощутила, что подумала лишнее: багровое свечение потускнело, и впереди обозначился извив тоннеля.

– Погодите, – пробормотала она.

И услышала стон.

Стон, и неразборчивую речь, и шевеление многих тел. Сразу за поворотом обнаружилась дверь – точнее, не дверь, а такая же перепончатая перегородка, – и она расползлась, когда люди приблизились к ней. Не до конца разошлась, но пролезть можно.

В полутьме ощущались уходящие ввысь стрельчатые переборки. Между ними на полу сидели и лежали люди. Истощенные тела, полопавшаяся кожа, обсыпанная снежными кристаллами. Полураздетые мужчины и женщины с голыми торсами, в углу горой навалены гермокостюмы. Да, система очистки явно не справлялась.

В ближней ко входу группе в сознании был лишь один мужчина. Он поднял на астронавтов налитые кровью глаза. Растрескавшиеся губы страдальца обрамлял белый кристаллический налет. Живых ринулся вперед, на ходу доставая флягу с водой. Позади него остановилась Тадефи, пугливо оглядываясь по сторонам. Она открыла чемоданчик и принялась собирать аппарат первой помощи.

– Вы пришли… – шевельнул запекшимися губами человек. – Как хорошо… спасибо…

Астронавты огляделись. Поселенцы замотали раны чем смогли, но расходящиеся трещины на лицах и руках источали быстро застывавшую белесую слизь. В глубине зала тихими всхлипами заходился ребенок на коленях у замотанной в тряпки матери.

– Помогите… – пораженный мотал головой. Глаза его закатились.

Живых нацепил на изможденное запястье мужчины медицинский браслет, подсоединил к зонду. Присел на корточки, вглядываясь в лицо поселенца.

– Сколько вас?

Тот бессвязно забормотал. Бой-Баба пошла вперед, считая людей и выискивая среди них тех, кто оставался в сознании.

В глубине зала тени сгущались. В темноте что-то шевелилось. Бой-Баба включила фонарик и тут же отскочила, наступив на что-то мягкое.

Видимо, пораженные из последних сил стаскивали сюда умерших. Свет фонарика упал на беззубый оскал. Лишенная глаз и волос голова… Ноги и нижняя часть туловища мертвеца уходили глубоко в перепончатое покрытие стены. Перепонки шевелились, издавая чмокающий звук. На глазах Бой-Бабы тело дернулось и продвинулось еще на несколько сантиметров вглубь стены.

Да, система очистки не тянет, вновь подумала Бой-Баба. Троянец тоже не резиновый, столько трупов переработать…

Кто-то потянул ее за руку. Бой-Баба оглянулась. Позади нее, тяжело дыша, стоял дядя Фима. Он смотрел на потихоньку пожираемый труп, и глаза у него были круглее обычного.