В начале мая 1923 г. пятнадцатилетняя Астрид Эриксон написала выпускное сочинение в реальной школе о деятельности монастырей, в котором хвалила монахов и монахинь прошлого за способность «доносить до детей, часто совершенно сбитых с толку, содержание Священного Писания». (Фотография: Региональный архив Вадстены)
«Мы, остальные, писали так обыкновенно, – замечает 90-летняя Грета Рундквист в «Виммербю тиднинг» 11 ноября 1997 года. – Уже в школе сочинения Астрид были необычными, их часто зачитывали учителя, видевшие талант». Рассказ об одинокой прогулке из Виммербю до Крёна, о рождественском вечере в Нэсе, байки о местном путешественнике в Америку или отчет о любопытном опыте на уроке физики – любой ее текст был живым и интересным. Потрясающий пример – сочинение «Электрический эксперимент», написанное в декабре 1921 года. Четырнадцатилетнюю Астрид попросили написать доклад по физике, и она решила взяться за дело как настоящий журналист. «Газетный» репортаж, сдобренный прямой речью, может вызвать интерес даже у самого далекого от физики читателя:
«– Итак, мы проведем опыт, – сказала фрёкен Х. и принесла шесть колбочек с металлическими стержнями. – Что это, как вы думаете? – спросила она.
Наступила глубокая тишина.
– Это электроскоп. И сейчас я вам расскажу, из чего он состоит. Это стеклянная колба с эбонитовой пробкой. Через пробку в колбу идет металлический стержень. На верхушке стержня находится матовый шарик из станиоля, а на конце его – две золотые пластинки. Сегодня мы будем работать с электроскопом, – закончила Х. свое вступление.
Затем мы разделились на группы, каждая группа получила электроскоп и эбонитовую палочку.
– А зачем нам эбонитовые стержни? – закричали мы.
– Чтобы зарядить электроскоп, – ответила фрёкен.
– А как с ней обращаться?
– Сейчас расскажу, если мне позволено будет слово вставить, – вы столько болтаете, что это едва возможно. Итак, вы уже знаете, что предмет можно наэлектризовать, если его потереть. Сейчас вы потрете свои эбонитовые стержни шерстяной тряпочкой. Затем подведете к станиолевому шарику на электроскопе, прижмете палец к шарику, уберете палец, а затем уберете эбонитовый стержень. Видите, золотые пластиночки, которые до этого были рядом, разошлись. Как же так получилось?
– Я знаю! – закричала одна девочка. – Есть два типа электрического заряда, положительный и отрицательный. Золотые пластинки зарядили одним и тем же типом заряда, а потому они отталкиваются. Одноименно заряженные частицы отталкиваются, а разноименные – притягиваются друг к другу.
– Совершенно верно, – сказала фрёкен Х.».
Более года спустя, летом 1923-го, сдав экзамен в реальной школе, Астрид Эриксон поступила практиканткой в «Виммербю тиднинг». Месячная зарплата в шестьдесят крон была тогда обычной в Швеции платой стажерам – за эти деньги они не только писали некрологи, небольшие заметки и рецензии, но и сидели на телефоне, вели журналы, вычитывали корректуру и бегали в город по поручениям.
Первым, с кем Астрид начала всерьез переписываться, был ее старший брат Гуннар. В 1922–1926 гг. он обучался сельскому хозяйству в Сконе. В те годы брат и сестра часто друг другу писали, у них был собственный иронично-высокопарный жаргон, часто Астрид сопровождала свои письма иллюстрациями.
На этом рисунке – один особенно красивый партнер Астрид по танцам летом 1925 года. Комментарий к рисунку следующий: «Я удостоилась чести танцевать с исключительным красавцем – финансовым атташе, он танцевал божественно!» (Фотография: Йенс Андерсен)
«Виммербю тиднинг» выходила два раза в неделю – восемь полос в формате таблоида, сдобренных рекламой и официальными сообщениями. Газета публиковала разрозненные новости – отечественные и зарубежные – на самые разные темы, от международной политики и природных катастроф до историй об очередной незамужней шведке, предположительно задушившей или утопившей своего новорожденного ребенка. В развлекательных разделах печатали статьи о спорте, моде и домашнем хозяйстве, кроссворды и популярную рубрику «Там и сям», содержавшую короткие и захватывающие истории о преступлениях, несчастных случаях и странных событиях, происшедших на шведской земле. Эти любопытные истории из реальной жизни наверняка привлекали одаренную богатым воображением усердную практикантку, когда той представлялся случай испытать свои силы. В рубрике «Там и сям» можно было прочитать сообщение о пожилом мужчине из Хультсфреда, который весной 1925 года должен был произнести речь над свежевырытой могилой своего друга, но внезапно сам упал замертво, или не менее сенсационную историю о похоронах в Мульсерюде, где женщина, не разговаривавшая двадцать два года, вдруг обрела дар речи на отпевании своей матери.