– Что-то не так? – спросил дежурный старлей, глядя на реакцию Лабынцева.

– Всё нормально. А видеонаблюдения около входа в кафе, случайно, не было? – с надеждой поинтересовался майор.

– Нет! – уверенно ответил дежурный опер – Кафе выгорело почти полностью и очень странно, что никто серьёзно не пострадал. Учитывая, что зал был практически полон и все уже были изрядно пьяны, можно только удивляться, что всё закончилось без жертв. Многие посетители такой бред несли, что на голову не натянешь, не то, что в протокол вносить.

– Что именно? – сразу насторожился майор.

Опер удивленно посмотрел на майора и подумал, что сейчас он действительно похож на собаку, которая взяла след и сделала стойку.

– Я же говорю, чертовщину какую-то, несли! Дескать, огня было много, но он был не горячим, то есть совсем не обжигал и через него можно было спокойно пройти. Вот, что «синька» с людьми делает! – сделал своё заключение старлей.

– А ну дай мне свидетельские показания, я ещё раз взгляну, – Лабынцев с жадностью начал читать, не забывая смотреть на фамилии. – А вот это уже интересно! – читая показания Немцели, улыбнулся майор. Он быстро просмотрел все листы, но фамилии Наказного, нигде не было.

– Это всё? – немного разочарованно, спросил майор.

– Так точно! – дежурный опер ничего не понимал. Он был новеньким в отделе, и понятия не имел о событиях годичной давности.

– Немцели и вот этих, – майор подчеркнул несколько фамилий – завтра ко мне на допрос.

После отданных распоряжений, Лабынцев задумался, и в который раз вспомнил Юхима, неудачные попытки взять Климова и остальные загадочные и трагические эпизоды этого дела. Память услужливо прокручивала эпизод, за эпизодом и Лабынцеву опять стало не по себе. Майор даже встряхнул головой, словно сбрасывая с неё пугающие факты.

– «В конце концов, если станет по настоящему «горячо», спустить это дело на тормозах, я всегда смогу», – подумал майор и сам удивился своим пораженческим мыслям. Лабынцев даже не догадывался, что это было единственно правильное решение, которое выдавало ему, его собственное подсознание.

Иван очнулся от холода и жажды. Голова раскалывалась от количества выпитого накануне, но мысли были на редкость четкие. Он сразу нащупал амулет на шее и только потом понял, что лежит где-то в поле, на густой, похучей траве. Стоял прохладный поздний вечер или ночь. Воздух был нереально чистым, каким бывает только вдали от города. Пахло разнотравьем, рекой и тиной. Иван привстал и оглянулся, в надежде увидеть какие-нибудь ориентиры или огни городского освещения. Но вокруг, насколько хватало его зрения, стояла полная темнота. Резкими гимнастическими упражнениями, он ускорил кровообращение и размял затёкшие конечности. Это сразу дало результат. Холод отступил, но губы и горло были настолько пересохшими, что слюна почти не выделялась.

– «Судя по запаху и кваканью лягушек, река должна быть где-то рядом», – подумал Иван и направился на лягушачий гвалт. Не прошел он и двухсот метров, как мутная от дымки луна, отразилась на ровной поверхности реки. При тусклом лунном освещении, ему вскоре удалось отыскать сухую узкую тропу, которая вела к самой воде. Иван быстро снял пиджак, повесил его на жесткий камыш, и жадно припал к воде. Он пил медленно и долго, смакуя каждый глоток воды. Утолив жажду и умывшись, он почувствовал себя гораздо лучше.

Немного побродив по округе, он заметил небольшой холм и решил ещё раз осмотреться. Забравшись на вершину, он долго вглядывался в разные стороны, но даже намёка на какие-нибудь огни, нигде не наблюдалось.