С этими словами быстро встала, схватила ещё один маленький кусочек пирога и тут же метнулась к двери. Только у самого выхода решила всё-таки вспомнить хоть какие-то манеры и, присев в корявом книксене, проговорила учтивым тоном:

— Прошу простить меня за столь сумбурный визит. Надеюсь, моё общество не смогло нанести существенный урон вашей беседе. Благодарю за вкуснейшие угощения и проявленную благосклонность к моей просьбе. И… разрешите откланяться.

— Ох, Трил. — Ассирия чуть ли не плакала от ужаса при моём монологе, а сидящий напротив парень, наоборот, улыбался. Я видела, что ему стоит больших усилий продолжать изображать из себя серьёзность и властность.

— Если ты направляешься в главный зал, то подожди меня, — бросил он, сделав неопределённый жест рукой.

Естественно, я остановилась, а гость Ассирии грациозно поднялся, поблагодарил всё такую же бледную хозяйку за столь тёплый приём и направился ко мне. Он оказался выше почти на голову, хотя я сама на рост никогда не жаловалась. А ещё стоять рядом с ним было как-то не по себе. Чему лично я не находила никакого объяснения.

В коридор мы вышли молча, и, судя по серьёзному выражению его лица, мой попутчик заводить разговор не собирался.

— Слушай, а что с Ассирией? Может, вызвать к ней кого-то из лекарей? — спросила я. Меня её слишком бледный вид серьёзно озадачил.

— Не стоит, — ответил он со снисходительной улыбкой. — Она просто испугалась. Но это пройдёт.

— Знаешь, мы с ней знакомы несколько месяцев, и я ни разу не замечала, чтобы она чего-то боялась. Если честно, я впервые вижу её такой.

— А она за тебя испугалась, — всё так же ровно отозвался парень.

— За меня? Вот уж не думала, что в этой жизни за меня может хоть кто-то переживать! — От его фразы стало даже смешно. — Поверь, на меня уж точно всем наплевать. Я всего лишь я, и во мне кроме дара нет больше ничего ценного. И почему она должна была за меня испугаться? Может, на той картине, что я принесла, какое-то проклятие?

— Нет, Трил, всё куда проще и банальнее. — Улыбка парня стала озлобленно-хищной. — Ассирия в курсе, что я не переношу выскочек и терпеть не могу любые проявления наглости по отношению к своей персоне. Но тебе явно это неизвестно.

— Нет, — отмахнулась, пытаясь понять, что же его так разозлило. — Если честно, мне всё равно. Я вижу-то тебя в первый раз и, возможно, в последний.

— Вот скажи. — Он остановился и, обратив на меня свой ледяной взор, схватил за руку выше локтя. — Ты же меня совсем не знаешь. Не имеешь ни малейшего понятия, кто я и чем могу тебе угрожать. Почему ведёшь себя так?

— Как? На равных? — возмутилась я, раздражённо вглядываясь в его глаза. В этот момент мне дико захотелось стянуть с себя эти дурацкие очки, чтобы игра в гляделки проходила без препятствий. — Прости, если чем-то ущемила твоё самолюбие, но… Представь, я — девочка без рода и племени. Учусь здесь, в Астор-Холт, куда всегда принимали только детей аристократов. Каждый из здешних студентов выше меня и по статусу, и по материальному положению. И скажи, что будет, если я стану преклоняться перед каждым из них? Что останется от меня? А тебя и вовсе вижу впервые. Может, ты незнакомый мне аспирант, может, выпускник. Возможна уйма вариантов. Ты же не представился. Хотя ваш хвалёный этикет этого требует. Я вот до сих пор твоего имени не знаю. И отношусь к тебе именно так, как ты, по моему мнению, того заслуживаешь.

При моей последней фразе его голубые глаза резко потемнели, а хватка на моей руке стала твёрже. Думаю, теперь там обязательно останется большой синяк.

— К твоему сведению, наш хвалёный этикет запрещает девушкам заводить разговоры с не представленными ей мужчинами. Также он запрещает вламываться в чужие владения без приглашения и обращаться на «ты» к тому, кто этого не разрешал, — почти прорычал он мне в лицо.