– Руки, сука! Убери лапы! – прошипел он, злость сверкнула в его глазах. В какой-то миг я даже подумал, что он – вампир. Скрытый вампир. Такое бывает очень редко, когда обращение состоялось не полностью.

Его левая рука резко пошла вверх, словно он собирался нанести удар. Я успел выставить блок. И зря. Его замах оказался вовсе не ударом. Он изловчился бросить мне в лицо порошок острого аютанского перца. Глаза жутко запекло. Я невольно зажмурился, удерживая его тунику, и пытаясь уже вслепую поймать руку негодяя. Провел резкий «Наро кэрт тарш», старясь сделать хотя бы подсечку – лишь слегка зацепил его ногу. Тут же затрещала туника соглядатая, он вырвался и бросился наутек.

Я зарычал от злости, протирая слезящиеся глаза и ничего толком не видя вокруг. Обидно. Увы, не всегда Астерий выигрывает.

– Райс, дай это скорее! – Ольвия каким-то чудом оказалась возле меня и выхватила из моей руки обрывок туники. – Встретимся на берегу Весты, у входа в подземелье! – она зажмурилась, поднеся к лицу клочок одежды беглеца и втягивая носом воздух.

По телу госпожи Арэнт пошла дрожь. Тут же затрещало платье на ней.

– Принеси мне одежду, дорогой! – грубеющим голосом произнесла она. – Оба оставшихся платья! Жду у входа в подземелье! – напомнила она, сдирая с себя останки разорванной одежды. И бросилась в погоню за беглецом.

Две женщины, шедшие по проулку, с визгом бросились в стороны, теряя яблоки и лук. Травница, увидев, как госпожа, недавно говорившая с ней, превратилась в один миг в зверя, метнулась в лавку и захлопнула дверь. Раздались крики из окон соседнего дома.

Ольвия! Я не ожидал от нее такого! Хотя и прежде я знал, что, если на госпожу Арэнт давят обстоятельства, в ней просыпается решительность и отвага. Но все равно сейчас она меня очень удивила! В ее-то положении среди дня вот так вот в оборотня?! Оставалось пожелать ей удачи!

Хотя обрывок туники беглеца так и остался в лапе Ольвии, он был ей больше не нужен. Графиню теперь вел запах перца, едкий, даже злой, ядовитый. Из-за этого, госпожа Арэнт останавливалась и часто чихала, так что брызги летели из мокрого носа. Слезы накатывались на глаза, очередной раз доказывая: перец для оборотня – это зло ничуть не меньшее, чем серебро в наконечниках стрел. Из-за этого южной и проклятой пряности Ольвия упустила негодяя, который мог донести магистру Дерхлексу об их приготовлениях и разрушить все планы на грядущий вечер. Да, графиня хоть и потеряла из вида человека в серой, разорванной тунике, могла бы идти по запаху, что и делала. Но по запаху не пойдешь так быстро. Если бы не перец, не жжение в глазах и пасти, Ольвия бы давно настигла беглеца. Какими бы быстрыми ни были его ноги, никто из обычных людей не сравнится в скорости с оборотнем.

Ольвия старалась не обращать внимания на прохожих, кричавших и разбегавшихся в стороны при ее приближении. В какой-то миг она вспомнила себя в детстве, когда возвращалась с отцом в Вестейм как раз в средину Двоелуния. В тот вечер на мосту через ручей, что тек от литейной, она увидела огромное, лохматое существо, похожее отчасти на свирепого пса, отчасти на медведя. Увидев его еще издалека, Ольвия закричала и бросилась бежать. Ее, напуганную до полусмерти, дрожащую от слез и страха, отец подхватил на руки и поспешил к карете, которую они так не вовремя покинули. Потом госпоже Арэнт, бывшей тогда пятилетним ребенком, много ночей снились светящиеся во тьме янтарные глаза и оскалившаяся пасть с клыками, похожими на загнутые аютанские кинжалы. Это видения и переживания преследовали ее почти целый год.