– В смысле многовековой?

– Потому что ты древняя Богиня и расу в капсуле ты и твой сын получили не рандомно. И в целом это не случайный процесс, но об этом позже.

–То есть мы с сыном какие-то ангелы, скрывавшиеся на Земле. Которых в этом мире система опознала, но не выдала и скрыла данные из-за наших побрякушек. Так же мы не в курсе о том, что мы Боги, поэтому тут находимся в беспамятстве. Далее нам надо сидеть в подвале и не высовываться, а также скрывать свою расу. Потому что мы тут запрещенные особи. Крутяк, всю жизнь мечтала о такой жизни! И где вы раньше-то были! – иронизировала я, подведя итоги.

– Ну ты слишком коряво и пессимистично описала ситуацию, но в целом как-то так. Кроме ребенка, он твоя плоть и кровь, а не бывший ангел. А еще держи баланс Инь и Ян. Получишь пять предупреждений, выкинут из этого мира или ликвидируют.

Я недовольно покачала головой и посмотрела на своего сына. Конечно, у меня было еще много вопросов к Ясному, но голова от всего просто разрывалась. Столько информации в ней крутилось и там был хаус, свалка, мусор. Мне важно было чтобы она усвоилась и улеглась на нужные полки моего мозгового хранилища. Далее я смогу их постепенно отсортировать и выявить недостающие куски мозаики.

«Дмитрий / Человек / Маг / уровень 4».

– Он маг? А почему у него нет профессии?

– То, что он маг уже странно. Но покуда комитет считает, что это ошибка, аномалия из-за того, что это первый ребенок появившийся в Лурапис вы в безопасности. А выбор профессий появится после восемнадцати лет его биологического цикла. Мы все очень боялись, что у нас вообще ничего не получится с этим переходом. Это чудо, что все получилось, – дрожащим голосом произнес Ясный.

– Выходит, вы рисковали жизнью моего сына ради непонятных там веточек будущего? Вы из ума, что ли, выжили там все?

– Тебе надо научиться сдерживаться, в тебе есть силы, которые не стоит будить. Это очень важно! Как только будешь понимать, что злость подходит к твоему разуму, выдыхай и успокаивайся. И следи за своим сосудом, он должен держаться в равных пропорциях. Как только увидишь, что черной жидкости много, делай работу над ошибками.

– Инь и Ян, помню. Пять предупреждений и меня вернут на Землю.

– Чего? Даже не думай об этом!

– А что? Хороший план, не участвовать в этой херне!

– Это все не игра, это жизнь! И надо ее выиграть, чтобы потом жить спокойно.

– Игры закончились значит… – грустно сказала я, но в голове поставила-таки галочку об идеальном плане побега из этой аномалии.

– Потом, все потом.

«Стандартный ответ и он мне уже порядком надоел. Значит все сама», – рассуждала я. Ясный тем временем направился к этому военному, что-то ему шепнул на ухо, помахал мне рукой и удалился. Я подошла к Петровичу.

– Куда нам сейчас идти? – спросила я безразличным тоном. Меня настолько вывел из себя разговор с Ясным, что хотелось порвать кого-нибудь на маленькие кусочки. Но нежный и спокойный тон Петровича смутил меня.

– Радистка, значит, мм… Воинственная ты слишком. Напугала Клавдию, вон смотри, как она расстроилась. Сидит на лавке и злится на меня. Дочка это моя, любимая. А твой сын сорванец, с первого дня ее цепляет. Задал ему вопрос, а он говорит… – Петрович напрягся, почесал затылок, потом позвал моего мальчика: – Дима! Повтори, сынок, что ты мне сказал по поводу Клавдии?

– Она очень похожа на моего любимого мишку, он дома остался. Она нежная, большая и теплая, я все исправлю, обязательно! – сказал мой сын и побежал к Клавдии.

Он провел рукой по ее голове, и вместо ирокеза у нее появились прежние волосы. Две большие черные косички спускались по ее плечам, одна прядь волос была белого цвета. На макушке у нее торчали медвежьи уши. Ничего себе! Взгляд у Клавдии стал сразу добрым, и передо мной уже стояла не грозная толстуха, а очаровательная милашка.