– А моя память хранит неизгладимую подробность. Примерно два года назад ее гусак покусал вашего котенка, и вы сказали, что скрутили б тому нахалу шею, если бы поймали.

– Да что вы несете! – возмутилась Ева. – Я давно забыла того гусака.

– И я бы не вспомнила. Но вот какое совпадение: сегодня спозаранок я краем левого глаза подметила, что, когда Эмма Бэлли прошла мимо моего дома, через пять минут за ней вышагивали вы в аналогичном векторном направлении.

– Да не за ней я шагала! А направлялась по своим делам, и не намерена вам отчитываться куда.

– По теории вероятности светопреставления у вас была возможность так засветить Эмме по затылку, чтобы она замаячила на том свете.

– Я взываю к остаткам вашего сапиенса и умоляю просеивать бредни.

– Не раззуживайте загодя нервные клетки. Я не утверждаю на данном этапе, что вы хладнокровный убийца в лукавой юбке, которая, кстати, зря приоткрывает ваше колено, уже давно видавшее все виды. Я сделала акцент, что у вас были причина и возможность.

Мисс Малп повернула голову в другую сторону.

– Алекс Фиг, находились вы сегодня утром в полураздетой ипостаси у реки?

– Находился и обнажался именно для вашего подглядыванья, – раздался зычный бас.

– Что вы там делали, когда долговязые штаны раскорячивались на кусте рододендрона семейства вересковых?

– Писал псалмы вилами по воде.

– Во время сбора пожертвований в пользу голодающих на экваторе миссис Бэлли произнесла при всем обществе двусмысленный намек, что вы скупец. А вы трехсмысленно ответили, что она у вас дождется. Сегодня для вас также подвернулся случай расправиться с обидчицей.

Алекс Фиг, хохотнув, съязвил:

– Сегодня мне подвернулся случай заявить, что у вас под черепом давно что-то вывернулось и вряд ли уже ввернется на свое место.

– Вы не умеете вежливо выражаться дебатами и с детства не научены, как сознаваться на перекрестном допросе. Вас я тоже на этой стадии разбора налетов пока не инкриминирую. Я тактично и риторически задаю вопросы и ораторствую, как Цицерон, хотя в ораториях использую и закрутасы Демосфена. Я провижу, как они водили стилом по табуле расе и все вывожу в своем стиле на чистую воду. У нескольких фигурантов нашего селения были сегодня шансы свести счеты с Эммой Бэлли, чтобы она не насчитывалась на нашем Альбионе.

Мисс Малп пощупала очки на носу и продолжила:

– Дик Бройлер, в каких экзотичных координатах по-над уровнем моря подвизается ваш старший брат?

Флегматичный Дик пожал плечами.

– Ну, всем известно, что он в Индии.

– И там он, говорят, неплохо разбогател в епископстве Кришны?

– Не бедствует.

Мисс Малп с ужимкой покашляла.

– Были у вашего брата с миссис Бэлли до ее замужества, как бы сказать… секретные взаимные склонности?

– У них была юношеская влюбленность, и тут нет никакого секрета.

– Но не все осведомлены, что с недавних пор она получила второе дыхание вследствие вечного возвращения хитрой Камасутры по следам Заратустры.

– А хотя бы и так. Кого это касается?

– Очень касается расследования. Ибо эта бедовая страсть положила Эмме ее концы в воду. Я растолкую односельчанам, чего они, скорее всего, еще не знают. Я разведала взаимное притяжение упомянутых особ с того времени, когда у Эммы появились индийские подарки от мистера Бройлера-старшего. Как-то на файф-о-клок я заприметила, что в гостиной нашей утопленницы возникла скульптура Будды, сидящего во фривольной позе, с голой грудью. В ходе протекания светской беседы я вопросила, из какого материала сделан этот занимательный сувенир. «Из сандалового дерева», – был ответ Эммы. Тут я, превозмогая отвращение к мужской непристойности и под видом интереса к нирване, подошла к этой фигуре и внимательно ее понюхала. Ну, я вам скажу: какой там сандал! Сандалом и близко не пахло. Я хорошо знаю запах этой древесины, так как унаследовала от двоюродной бабушки настоящую сандаловую пудреницу. А Эмме была подарена дешевая подделка. Или взять пресловутые бомбейские кашемировые шали миссис Бэлли, безвкусно пестрые и неуместные на ее возрасте. Честное слово, зря покойница так гордо в них форсила. Надеюсь, вы помните заседание приходского комитета по поводу поощрения неофитов. Так вот, мне там удалось незаметно выщипать клочок ворса с шали разглагольствовавшей Эммы. Дома я сожгла его на свечке и проверила качество, и оказалось, что кашемир-то не чистый, а с большой долей химического пропилен-прилипана. Без ложной скромности могу всех заверить, что мне от троюродной тети достались самые надежные способы проверки материалов и их сопротивляемости.