− Гульсияра? – удивленно окликнула я.

Девушка оглянулась. Ее глаза широко распахнулись от удивления. Мой вид произвел на нее должное впечатление.

− Госпожа Лануф, это вы?

− Да, я, – подозрительный треск в сковороде меня встревожил и, несмотря на то, что запаха гари я не чувствовала, все же воскликнула: − У тебя горит!

Девушка улыбнулась, сказав:

− Она не сгорит.

− Что ты жаришь? – подойдя, поинтересовалась я и увидела на сковороде что–то белое.

Прежде чем ко мне пришла догадка, Гульсияра ответила:

− Это… соль.

− Соль? – еще больше удивилась я.

− Моя бабушка говорит, что соль защитит нас от черной энергетики. И чем громче она трещит, тем лучше.

− Слушай, поручаю тебе жарить соль дважды на дню.

− С радостью! Только это у меня хорошо и получается.

− Да, вот что я хотела у тебя спросить: почему ты перестала ходить с обеденный зал? У тебя проблемы с Нацтером?

Девушка вздохнула, отвернувшись к сковороде.

− Гульсияра, что–то серьезное?

− У вас гости, а я… стесняюсь.

− Что−то я тебя в последнее время не узнаю… Не поверю, что ты стала стеснительной. Давай говори, в чем дело. Или я решу, что ты влюбилась в короля Дарьяндеса.

Я взглянула прямо в изумрудные глаза девушки. Она чего-то испугалась.

− Нет, что вы, − поспешила возразить она, − я не влюбилась в короля. Хотя он очень похож на Нацтера, когда тот становится взрослым. И он такой же красивый… − Гульсияра всхлипнула.

− Ну, в чем дело? – забеспокоилась я. – Говори.

− Я не могу сказать. Он меня убьет…

− Кто?

− Колдун… − прошептала она и закрыла рот рукой.

− То есть, ты что−то знаешь, и он грозился тебя убить?

Девушка кивнула и окончательно расплакалась.

− Не спрашивайте меня, госпожа Лануф, умоляю…

Я растерялась. Надо же, такое творится под самым носом, а я ничего не знаю! Определенно опасная складывалась ситуация.

− Хорошо, перестань плакать, − наконец, произнесла я. – Я не буду ни о чем расспрашивать. Ты сама знаешь, что для тебя лучше. Ты только скажи, этот колдун только говорил с тобой и больше ничего не делал?

− Нет, − повертела она головой.

− Ну что ж, жарь соль, а я пойду молиться Круму. Чуть не забыла: ты не знаешь, где здесь изюм?

Гульсияра немного подумав, указала в дальний конец кухни, где располагались складские секции.

Я поспешила в указанном направлении. Пока я шла в голове созрел план, как, не подвергая опасности жизнь Гульсияры, попытаться узнать, что она скрывает. Она была так расстроена, что я и не сомневалась − она уверена, будто я скоро забуду о нашем разговоре, будто он меня нисколько не заинтересовал.

Несколько минут я перебирала каталог, разыскивая нужный продукт. С прозрачным пакетиком сушеного винограда я вскоре покинула территорию кухни, предварительно пожелав Гульсияре спокойной ночи.

Уже в молельне прежде, чем начать молиться Круму, я демонстративно задернула на зеркале занавеску. При этом я старалась не смотреть в него, еще увижу что-нибудь необычное и от потрясения забуду, зачем пришла.

Итак, напустив таинственности, немного пошептавшись и от души надымив свечами, я сунула в обезьяньи ладошки по горсточке изюма и покинула молельню.

Теперь предстояло приступить к более серьезным делам. Первое, что я сделала – это предупредила Айрена, что задержусь якобы за проведением религиозного ритуала и спать приду поздно. Он скрыл свое недовольство за пониманием – все же я занимаюсь важным делом. Потом и он решил, что дождется полуночи и прочтет пару молитв, и с самым серьезным видом показал томик стихов одного из поэтов двадцатого века. Ему нравилось читать их задом наперед. Долго же колдунам придется расшифровывать его молитвы.