– Рэй, ты больно медленно учишься. Мы не будем вечно терпеть твои выходки! Сегодня мы пришли предупредить по-хорошему. Одумайся, пока не доигрался.

Рэй не мог вдохнуть и все же кое-как выдавил:

– Пошел в жопу!

Чак подсек его ногой под колени, а Терри рубанул ребром ладони по шее.

Рэй, остававшийся на ногах только потому, что его держали, хрипя, осел на землю.

Нил что-то неразборчиво произнес, и все трое двинулись прочь.

Рэй с трудом встал, цепляясь за дверной косяк. Все у него болело. Он вдруг сообразил: били его так, чтобы не оставить следов. Если даже он вздумал бы пойти к шерифу, доказать ничего невозможно. Его сжигала жажда мести, но еще сильнее был страх. Четкое осознание, что эти люди ни перед чем не остановятся для достижения своих целей.

А ведь они своей цели уже добились, понял Рэй.

Раньше он не боялся.

А теперь боится.

Хорошо хоть, что перед ними не выдал своего страха. Сумел плюнуть в лицо этим ублюдкам.

Рэй медленно и мучительно вернулся в дом, запер за собой дверь и, прихрамывая, прошел в гостиную. Там рухнул на диван, все еще еле переводя дух.

Через минуту из ванной вышла Лиз.

– Кто-то заходил? Мне послышались голоса.

Рэй попытался изобразить улыбку.

– Нет, никого не было. Это просто телевизор.

Устав Ассоциации домовладельцев коттеджного поселка Бонита-Виста.

Статья III. Условия землепользования, права и ограничения.

Раздел 3, параграф L:

Члены архитектурной комиссии, члены правления, а также любые его представители, наделенные соответствующими полномочиями, вправе находиться на участках жильцов поселка с целью проверки выполнения владельцами участков данного устава. Пребывание вышеперечисленных лиц на территории участка не составляет нарушения частной собственности и не может считаться незаконным вторжением.

Если Морин и испытывала поначалу неприязнь к Бонита-Висте, со смертью Дика Мелдрума это чувство совершенно исчезло.

Морин подергала водопроводный шланг, зацепившийся за переднее колесо «Субурбана», – она поливала заново посаженные ирисы, поглядывая то на небо, то на дорогу. Как ни странно, ей понравилось жить в охраняемом поселке – это давало чувство защищенности. Не потому, что уровень преступности намного ниже в патриархальном штате Юта по сравнению с крупными городами, а потому, что Бонита-Виста – замкнутый маленький мирок, прочно отгороженный от окружающей действительности. Первоначальные впечатления словно перевернулись с ног на голову, и то, что казалось недостатками, теперь превратилось в плюсы.

Барри шутил, что тут сказывается ее «бухгалтерская сущность». Может, в его словах и есть доля правды. Морин всегда была аккуратисткой, ценила порядок и организованность. Это общая черта людей, которым нравится работать с цифрами, в то время как люди искусства, вроде Барри, чувствуют себя уютно в обстановке хаоса.

Вообще-то, Морин привыкла верить в «женскую интуицию». По крайней мере, на свою интуицию она всегда полагалась и крайне редко меняла мнение, но в этот раз получилось иначе. Толчком послужила смерть Мелдрума. Он, будто своего рода громоотвод, принял на себя все отрицательные впечатления от Бонита-Висты. От них не осталось и следа после того, как жертвоприношение свершилось.

Жертвоприношение?

Откуда взялось это слово? Морин не хотела вникать. Это все остатки тех, первоначальных негативных эмоций. Нельзя принимать всерьез подобную обмолвку. Все прекрасно в Бонита-Висте, а тот психопат погиб случайно, и ни соседи, ни ассоциация домовладельцев тут ни при чем.

Из дома вышел Барри, прихлебывая «Доктор Пеппер» из поцарапанной пластмассовой кружки с Бэтменом. Этой кружкой ограничивался его вклад в экипировку семейной кухни.