– Что? – не выдержал он в конце концов.

– Ты в порядке?

– Не стоит беспокоиться за меня. Я в порядке. Просто мне нужно отдохнуть.

– Хорошо, – теперь уже и Грейс казалась раздраженной. – Но я хочу, чтобы ты объяснил.

Дэвид кивнул, надеясь, что именно предок Хавьера окажется тем, у кого был доступ к частице Эдема. В таком случае будет не важно, кем был предок Дэвида и что он делал.

Хавьер, присоединенный к конструкции, которая охватывала все его тело, ждал, когда Монро запустит ядро машины. Он никогда еще не подключался к «Анимусу» таким образом. В прошлые разы он полулежал в кресле, а новое устройство, будучи стационарным, обеспечивало полную мобильность, и ему нравилось думать о возвращении в симуляцию. Хавьер пытался быть полезным, пока Оуэн исследовал воспоминания своего китайского предка. Он даже пробрался в полицейский архив и достал доказательства, использованные в суде против отца Оуэна. Но это было не сравнить с поисками частицы Эдема на протяжении всей человеческой истории. Необходимо было найти оставшуюся часть Трезубца раньше Исайи, и ничего более важного не существовало.

– Они тут немного усовершенствовали париентальный ограничитель, – отметил Монро.

– Что усовершенствовали?

– Париетальный… да не важно. Долго объяснять. Смысл в том, что ощущения будут другие, чем в моем «Анимусе» или у Гриффина.

– В смысле – другие?

– Трудно описать.

– Но вы же с ним управитесь?

– Конечно, управлюсь, – Монро поднялся. – Ты готов?

Хавьер кивнул.

– Да.

Монро еще раз проверил каждое крепление, каждую застежку и пряжку, убедившись, что Хавьер был хорошо зафиксирован.

– Так ты теперь ассасин… или как? – спросил он будничным тоном, доставая шлем «Анимуса» из расположенного над головой разъема, окруженного проводами. Хавьер поколебался, прежде чем ответить.

– Нет.

– Уверен?

– А в чем дело?

Монро пожал плечами.

– Просто попробуй вспомнить, что я тебе говорил.

Хавьер, может, и не стал членом Братства, но определенно подумывал над этим.

– Я верю в свободу воли.

– Я тоже верю. Поэтому я и не хочу видеть, как кто-то из вас вверяется воле тамплиеров или ассасинов, – Монро достал шлем. – Ну, поехали.

Хавьер подставил голову и поразился тому, насколько сильно этот шлем отрезает его от окружающего мира. Он не видел и не слышал ровным счетом ничего. Но затем в его ухе раздалось гудение и послышался голос Монро:

– Меня слышно? Прием!

Голос Монро вел его сквозь Мексику XVI века и Нью-Йорк 1863-го, охваченный призывными бунтами.

– Как и в старые добрые времена.

– Сейчас будет не как раньше. Я задействую париетальный ограничитель. Ты заметишь это, но ощущение быстро пройдет. Окей?

Звучало не очень-то приятно.

– Окей.

– Вот и он. Три, два, один…

«Анимус» будто ледоруб вонзил Хавьеру в голову. Ощущалось это именно так. У него перехватило дыхание, он стиснул зубы от внезапности и боли, но стало только хуже, когда кто-то невидимый начал вращать этим ледорубом. Хавьер перестал ощущать что-либо, кроме агонии.

– Держись. Почти всё.

Еще один мучительный момент прошел, и боль прекратилась так же быстро, как и возникла. Хавьер открыл глаза и увидел пульсирующую бездну Коридора памяти.

– Ты в порядке? – спросил Монро.

– Да, – Хавьер глубоко вдохнул. – Так бывает каждый раз?

– Говорят, со временем будет легче.

– Не представляю, что может быть хуже.

– Я загружу идентичность твоего предка. Это будет уже более привычно. Ты готов?

– Разумеется.

– Начинаю отсчет. Три, два, один…

Хавьер почувствовал что-то инородное в своем сознании, будто силы захватчика, марширующие сквозь его мысли, старались вытеснить их. Монро был прав. Это уже знакомо. Вскоре Хавьеру придется сдать им собственный разум, чтобы синхронизироваться с симуляцией. Он взглянул на того, кем должен был стать, и увидел стройное тело в возрасте, наверное, двадцати с небольшим лет, с бледной кожей и веснушками на тыльной стороне ладоней. На нем была хорошо сидящая одежда из шерсти и кожи, короткая борода и бритая голова.