– Благодарю за оптимизм, – кисло сказал Этельвульф.

Официантка, шурша рясой, принесла заказ на деревянной дощечке. Тушёный цыпленок был прибит к дереву гвоздями (прозрачный намёк на распятие), сбоку дымился картофель. Запах «ангел» издавал восхитительный, и чёрт ощутил, что проголодался. Он отрезал себе кусок, наколол на вилку-трезубец и разжевал. Да, шеф-повар тут гений. Говорят, раньше работал в отделе чревоугодия и кучу народу отправил на муки в Ад: вот, безусловно, хитрая задумка… человек без задних мыслей приходит в авторский ресторан, наслаждается там отлично приготовленным блюдом, чревоугодничая, – и не в курсе, что сие действо есть смертный грех. Иногда Этельвульф всерьёз задумывался, есть ли в Раю кто-нибудь вообще? Или там, офигев от одиночества, летают лишь стаи белых голубей…

– Хочешь? – он пододвинул «ангела» в сторону Мурмура.

– Не, чувак, спасибки, – ответил тот, копаясь в недрах айфона. – Не, ну ты сечёшь? Монстром в шкафу пугать трёхлеток. Да, как бы и с тобой такого не приключилось.

– Спасибо, – улыбнулся Корнелий, показав зубы с застрявшей курицей. – Ты очень мил.

Мурмур залпом осушил бокал пива.

– Мужик, ну с этим ващет надо чота делать, – развивал он активность. – Ты пробовал ну… как-то взбесить его? Скажем, типа… у попа этого есть домашние животные?

– Имеются, – подтвердил бес, расправляясь с «ангелом». – Нехарактерные такие даже… знаешь, сперва, получив задание, пока я ближе с ним не познакомился, радовался – вижу, собачка у него на квартире живёт, чихуахуа. Ну, думаю, дело в шляпе – мелких карманных псин только изощрённые мужеложцы держат да девицы гламурные а-ля Пэрис Хилтон. Конечно, немного напрягло, что собачку зовут Серапион, но… ну, в общем, оказалось, фигня. Чихуахуа лишь досталась ему в наследство от почившей в бозе чокнутой старушки-соседки. Так что надежда на мужеложество не оправдалась.

– Убей собачку, – бестрепетно предложил Мурмур. – Поп будет психовать. Прикинь, приходит он после молитвы, такой весь одухотворённый. Включает свет, а там – оба! – чихуахуа, распотрошённая в центре пентаграммы. И стены все в кровище… у двери огромные алые буквы: «Люцифер король, слава Сатане». Смотрит он грустно на всё это и говорит: «Да ёб вашу мать!» И ты уже на десять процентов ближе к своей цели.

– Ты святого отца не знаешь, – вздохнул Этельвульф, с откровенным удовольствием принявшись за картошку. – Его и слон распятый в комнате выматериться не убедит.

Мурмур-младший приподнял тонкие брови.

– А ты уже пробовал?

– Нет, слишком энергозатратно. Но поверь на слово, не сработает и это. Да и не могу я убивать собак. У англичан к ним пиетет, любим охоту. Меня ещё на первых чёрных мессах демоны постарше стыдили – да что ж ты так, пуделя несчастного не загрызёшь? Мамины старобританские гены никуда не денешь. Сердце ведь кровью обливается.

Он отставил пустую дощечку с костями и вкусил пива.

– Чувак, тебе бы психолога навестить, – тревожно предложил Мурмур, провожая взглядом «монашку» с потрясающим бюстом. – Неужели совсем никого убить не можешь?

– Да ты в своём уме? – возмутился Корнелий. – Всех могу. Но вот собачек – никак.

Бес чувствовал себя в этом разговоре полным идиотом. Увы – демона, чей папа занимает такой пост, не следует слать нафиг без причины. Потом проблем не оберёшься.

– А какие-то ещё животные у попа дома имеются? – продолжал напирать приятель.

– Только одно, – вспомнил Этельвульф. – Волнистый попугайчик по имени Кеша, серо-голубого цвета. Он тоже от старушки достался. Довольно милое создание, умеет говорить «Кеша хороший» и «Каши хочешь?». Я ему пару раз горстку семечек с собой приносил.