Как бы там ни должно быть, вопрос для меня открыт, а значит, сейчас не буду на этом зацикливаться. А пойду дальше. Индивидуальный и общественный периоды жизни у каждого человека проходят. Затем наступает очередь смерти. Она никого не минует. Никого! В этом смысле она постоянна, предсказуема. Но, тем не менее, умудряется всегда незаметно подкрасться к человеку и застать врасплох. Сам Иисус, Учитель ессеев, времен отшельничества в пещерах у Мертвого моря, пророк иудейский и пророк для мусульман, монах тибетский и африканский, Бог христиан, вострепетал при обнаружении рядом с собой духа смерти для своей плоти в Гефсиманском саду. Хотя его личный пример волнения перед антиподом жизни, возможно, выглядит не самым впечатляющим, так как не все же в мире христиане. Вот я, например, мусульманин. Правда, не стереотипный: не похож на мусульманина с чалмой на голове, с коварством в сердце, с ужасающими мыслями, до аффекта ненавидящий евреев и гяуров, замышляющий против всего мира что-то страшное и непоправимое. Похожий портрет всё чаще рисуют и красочно демонстрируют всему миру через фотографии, статьи, телерепортажи недалёкие журналисты. Не обязательно они исполняют чью-то волю или заказ. Так им выгоднее сделать «интересный» материал. А он у многих без цинизма, навета, нагнетания не получается. Пусть безнравственно, зато это даёт им деньги или славу, а скорее всего, и то и другое. Благодаря таким журналюгам складывается негативное представление о правоверных у обывателей, и они уже сами что-то похожее друг другу рассказывают о верующих самой молодой религии. Справедливости ради, надо признать, что агрессия некоторых мусульман или называющих себя таковыми проявляется через терроризм и бандитизм. Вот они и создают не лучший портрет последователя пророка Мухаммада. Но истинных верующих в ислам, простых и человечных, неисчислимо больше, чем, например, тех, которых называют фундаменталистами.

Конфессиональная нестереотипность не освобождает меня от естественных ритуальных процедур, таких как чтение намаза, постижение Корана, изучение мудрецов суфиев, соблюдение постов, следование советам пророка Мухаммада и так далее. Одно плохо: я в мечеть, как и мой отец когда-то, хожу редко. Не единожды пытался проникнуться духом святилища, там уединиться и наедине с Аллахом пообщаться. Не получалось. Хотя вся атмосфера мечети настраивает на оптимизм, воодушевляет на жизнь. И люди, приходящие туда, соответственно настраиваются на такой позитивный лад, и у них получается соединить свои индивидуальные обращения к Аллаху с общей молитвой.

Мне хотелось духовного общения с Аллахом в мечети, но того настроя, какой мне представлялся, я почему-то в нынешнем храме не ощутил, не почувствовал. Мне, скажем так, свободнее общаться с Аллахом вне стен мусульманского собора, да простит Он мою дерзость. Хотя там, надо признать, комфортно сердцу. Но душа моя радуется молитвам, когда я нахожусь в уединении. Отец заметил это и не одобрил мои попытки приобщиться к массовой медитативной молитве. Находясь в гуще людей, он говорил, некоторые индивидуальности перестают слышать своё сердце, ощущать свою душу, становясь частью мегаорганизма, а именно душа нащупывает контакт с Богом. Зачем человеку молиться, если он не ощущает присутствие в себе Всевышнего? На этот вопрос родителя я тогда ничего не ответил. Но прислушался к нему.

Мой родитель оказался прав. Среди множества собратьев, которые искренне и рьяно возносили хвалу Господу, моё сознание рассеивалось настолько, что я испарялся как личность и переставал понимать, зачем и почему я обращаюсь к Богу. Бессознательного общения я не желаю. Возможно, во мне сидит гордыня, самомнение и ещё чего-то там внутри меня пребывает. Но я подумал тогда: если в мечети среди массы собратьев по вере перестаю быть самим собой, то стоит ли продолжать посещать мусульманский храм? Решил, пусть и изредка, но стоит. Да простится мне моё, возможно, заблуждение. Если так, то, видать, ещё не дозрел до таких коллективных молитвенных медитаций. Это я как бы себя обелил перед самим собой. Но, положа руку на сердце, надо признать, что тогда присутствовало ощущение, что чего-то во мне не хватает. И я констатировал: если Бога нет в сердце, то Его нет и в других местах. Значит, мне надо было Его в себе обнаружить. Но сначала необходимо было разобраться с самим собой и выяснить, что же имеется за душой у меня.