– Я беспокоюсь, что буду далеко, мам. Если что, мне будет долго добираться, – стараюсь говорить спокойно, по-деловому. Когда мать в своем репертуаре, мне даже легче собраться. Вот ее нежность выбивает из колеи – хотя когда это было в последний раз? Уже и не припомнить.

– Не беспокойся. Мы, слава богу, справляемся. И твои приезды ничего не меняют.

– Хорошо. Деньги я постараюсь по-прежнему высылать. Только с работой решу, и все будет по-прежнему.

– Никому твои копейки на хрен не нужны, – отрезает мать. – Я тебе каждый месяц говорю: за каким хером ты их от себя отрываешь? Слава работает, у нас все в порядке с бюджетом. И ты еще свои суешь, сколько ты там зарабатываешь?

– Мам, я…

– Неважно, – перебивает она. – Свадьба-то будет у вас?

– Мы не обсуждали пока.

– И правильно. Нечего людей смешить, в ваши-то годы. Распишетесь потихоньку и все.

– Да, наверно, ты права.

– Вот в том-то и дело, что я права. Я тебе говорила, что надо пристроиться. Ты пристроилась. Ну и молодец. И хорошо, что вы уезжаете. В Москве девиц полно, отбили бы еще. А в Перми тебе проще будет, ты на тамошнем фоне выделишься, все-таки не провинциальная штучка.

– Мам, ну о чем ты? Пермь – огромный город, здесь такие элегантные женщины, и вообще все очень прилично, и театры есть, и музеи…

– Ладно, мне твои лекции ни к чему. Поздравляю тебя. Сергею привет. Я пошла ужин готовить.

– Хорошо, мамуль, спасибо.

За время нашего разговора за окном совсем стемнело, и от высоких сосен остались только подножия, освещаемые светом фонаря. Опускаюсь в кресло и выдыхаю, будто сбросила с плеч набитый камнями мешок.

Ну что ж, похоже, мама рада. По меньшей мере, она одобряет новый поворот моей извилистой судьбы. И она права, конечно. В наши дни выйти замуж в возрасте за сорок – невероятная удача. Хорошо, что Сережка такой стабильный и основательный человек. Другой и правда мог поменять старую подругу на «двух по двадцать». Хотя… Нынешние двадцатилетние, наверно, не сильно клюют на взрослых женихов, если к штампу не прилагается толстый кошелек. Девчонкам же хочется дорогих подарков, поездок на курорты, пышных свадеб и детей в нарядных шмотках. Тихая жизнь в сосновом лесу – заманчивый вариант для таких, как я: измотанных, всю жизнь мечтавших просто иметь возможность не работать и не умереть при этом с голоду. Дай мне собственный дом, свободное время, книги на полках, прогулки в лесу – и я буду счастлива без курортов и нарядов. Интересно складывается судьба. Пока была молодая и красивая, работала, как лошадь. А теперь поступаю на содержание к мужику, с которым нет ни общих детей, ни испепеляющей страсти, которая была поначалу… Зато есть уверенность, что случись что, мы будем друг другу опорой и справимся со всем, что суждено. Хотя, возможно, мама права, и я в этом браке нужна только в роли бытовой техники?

– Наташик, ты чего здесь в темноте сидишь? Пойдем, там тебя уже хватились! – вошедший в комнату Сережа мягко берет мое запястье и притягивает к себе. – Как грудь твоя, не болит больше? – и прижал, закрутил, целуя в шею.

– Все хорошо, Сережкин, – шепчу ему радостно. Может, мы не самые романтичные ребята на свете, но кто сказал, что все должны быть счастливы одинаково? (Да, я в курсе, в курсе, кто это сказал: великий знаток человеческих душ, который весьма изощренными методами уничтожил собственное семейное счастье. Книги он писал великие, но в личной жизни Лев Николаевич мне не указ).

***

В итоге все получилось неплохо. Может, даже к лучшему, что у меня не было возможности подготовиться к внезапной свадьбе. Меньше нервов, меньше сомнений. Мы, конечно, не поехали в загс в выходной, когда он забит «настоящими» свадьбами. Затеряться в толпе разнаряженных гостей и новобрачных, стоять в сторонке, отмахиваться от предложений фото-и видеосъемки – ну уж нет. Я прилетела в отпуск налегке, у меня ни платья толком, ни туфель. Искать это все в местных магазинах? Я страшно устаю от шопинга, даже если я хожу по знакомым, как пять пальцев, местам. А тут все чужое, да еще совершенно непонятно, что покупать. Не белое же платье? На самом деле, я бы с радостью надела белое – все-таки выхожу замуж в последний раз в жизни. Но невеста в белом в моем возрасте – это ведь только людей смешить. В общем, поженились без церемоний. У Соколова в Перми все схвачено, и загс не исключение: кто откажется оказать услугу члену краевого правительства? Его имя открывает все двери. Мы с Сережкой, посмеиваясь, обозвали происходящее «процедурой брачевания». Немного поспорили о смене фамилии – я бы, возможно, и не против стать Озеровой, но менять все документы? Он, кажется, расстроился, но ненадолго. В один день мы приехали в загс вместе с Соколовым, чтобы договориться, еще через три дня – забежали расписаться, уже вдвоем, без всяких свидетелей. Я надела свое любимое платье: черное, ниже колена и в плотнейшую обтяжку, беспроигрышный вариант на любой случай, благо, фигура позволяет. Прическа и маникюр у меня были в порядке, ведь еще недели не прошло, как прилетели из Москвы. Регистратор и бровью не повела: видимо, навидалась всякого, невеста в черном и жених в джинсах – может, и не самый худший вариант. Вечером отгуляли в ресторане, не особого подчеркивая повод.  Сережкины деликатные друзья поздравляли не столько со свадьбой, сколько в целом с новым жизненным этапом, с переездом на Урал, выпили и за любовь, которой не страшны никакие приключения и перемены. Вышло здорово. И без заморочек. Их и так было многовато для этих двух недель.