— И что они натворили?

— Открыли врата Кхарха и пытались захватить мир. Я мелкая была, как и дед твой. Мы дальними кузенами считались. Меня и его помиловали, но отослали на Землю. Запретили нам и нашим детям покидать пределы Ольховки. Но ты-то мне не дочь. — Старушка печально вздохнула и пригладила скатерть. — Маша-то бездарностью родилась, а боги больше деток не послали. Зато вот есть внученька. В тебе,родная, чувствуется стать и магия. Порода. Аристократия.

Бабушка посмотрела на меня с надеждой.

— Не веришь мне? Оно и верно. Но запомни. Как только я умру, у тебя есть ровно час добежать до колодца и произнести слова. Считай, это моя предсмертная просьба. Просто выполни ее. Поверь, так будет лучше. Нечего тебе в этой деревне гнить. Обещаешь?

Вздохнула.

— Хорошо. Но надеюсь, что это произойдет нескоро. — Пробурчала я.

— Со дня на день, внучка. Я чувствую, как смерть наступает на мои больные ноги. Поэтому плюнь на огород, да проведи время со мной. Я тебе про свой мир расскажу. Оттягивала до последнего момента, дурой была. Надеялась, что проживу дольше...Или что, в тебе не будет магии. Не знаю. Но ты тут не проживешь милая. Магия внутри тебя будет разрастаться, пока не поглотит органы, не заразит сердце и не убьет.

Я искренне считала, что бабуля тронулась умом на старости лет. Другие миры, Кхарх непонятный, заточение, запреты… Это для тех, кто фэнтези перечитал.

— Ба, вот если я на него плюну, то урожай пропадет. Жарень стоит такая, поливать обильно надо. А еще я хочу беседку украсить. Надувной бассейн на днях придет. Правда, надо бы Дим Саныча попросить забрать его...

— Дочка, ешь и слушай. Можешь не верить, дело твое. Но в свое время информация пригодится.

Я положила себе в пиалу клубнику, добавила сметану и перемешала.

— Налей бабушке чаю еще, да мяты кинь. Нервишки что-то шалят…

— Ладно.

Заодно и окошко открыла. В том году купила москитные сетки, и комаров стало гораздо меньше в доме.

— Мир Террайн — в переводе с древних языков означает «Первый». Я совсем его не помню. Только обрывки воспоминаний, которые приходят во снах. Словно все это было в другой жизни. — Бабуля зажмурилась. — А сейчас, память и вовсе подводит. Твой дед старше меня на пять лет и помнил больше. Наш родной мир многогранен и очень жесток. Всегда было четкое разделение слоев населения: аристократы и простолюдины. Я и Фрид принадлежали к высшему сословию. Нас почитали, преклонялись… Может, за время изгнания что-то, да изменилось.

— Фрид? — Переспросила я.

— Дедушка Федя. На Террайне нас звали иначе. Фридрих Нимрас и Гламиа Эрниль из древнего рода Сириус. Когда нас сослали сюда, мы взяли простые имена, более близкие к местной культуре.

— Понятно. А Миралина? Почему такое имя?

— Машка родила тебя тут, в Ольховке и хотела назвать Лилькой. Я отговорила. Миралина — имя твоей прабабушки, моей матери. Она, поверь, не участвовала в перевороте. Матушка слыла женщиной чуткой, нежной и безмерно доброй. Настоящая леди с прекрасным голосом. От нее пахло мятой. Именно поэтому я ее так и люблю. Напоминает о детстве.

— Ба, давай уберу со стола, — поднялась с места и схватила тарелку. — А ты рассказывай, я слушаю.

Считаю, что любой внук должен выслушать бабушку или дедушку, если им есть, что рассказать. Даже если это немного фантастично.

— Когда появишься на Террайне никому не говори из какого ты рода. И имя измени. Я не знаю, как сейчас относятся к Сириусам, но двести лет назад весь наш род приговорили. Только нас с Феденькой помиловали. Потому что мы считались детьми и дали клятву никогда не возвращаться. И запомни, мой цветочек, никому не доверяй. Если решишься открыться, то требуй магическую клятву о неразглашении. Формулируй четко и по пунктам, чтобы нельзя было обойти.