За время нашего общения с Шу я составила примерный план местности Фазиса, узнала, каким образом проходят перемещения по территории, какие средства в ходу и где можно укрыться.

К моему везению, документы были не входу, так как многие здесь скрывались от правосудия и часто прибывали под вымышленными именами. Ни полиции, ни дознавателей, каждый сам за себя. Нашивки носили только жители и приверженцы кланов. Временные посетители знаков отличий не имели. Но при этом и моральных принципов никто не придерживался.

Никакого плана по освобождению у меня не было. Да и сбежать из этого места было нереально. Другое дело, если меня повезут через город, хотя никто не встанет на мою защиту, а только присвоят себе, и ещё неизвестно, сколько я протяну после этого.

Вывод один – маскироваться под мужчину. Голова шла кругом. Уверенность приходила и резко оставляла меня наедине с мыслями об обреченности. Я так надеялась убежать, я пыталась выжить с мыслью отомстить, но только сейчас поняла, что практически привыкла к своему обеспеченному заключению и мне страшно решиться сделать шаг к своей свободе из-за дикого страха перед смертью.

В обед Шу зашел с матерчатыми сумками для сбора листьев. Принимая их из рук парня, я ощутила тяжесть и удивленно посмотрела на расширяющуюся от груза одну из сумок.

– У тебя час на сбор листьев, – Шу многозначительно покачал головой.

– Сейчас обуюсь, – я прошла с сумками к шкафу, за открытой дверцей, отгородившей меня от камеры, заглянула в одну из сумок, на которой не было отмечено название кустарника. Внутри лежали два ножа, напоминающие по форме наши морские кортики, баночка с кремом, уже мне известным, какой-то диск и пара непонятных вещиц. Сумку я оставила внутри, забирая мягкие тапочки для улицы. Поднимаясь в сад, я тихо прошептала Шу «спасибо».

– На диске немного средств, около 40 рестов, на один ночлег должно хватить. Несколько побрякушек стащил из комнаты Оракеса, может выручишь за них что-то, если сможешь продержаться. Все, что смог, – Шу грустно выдохнул.

– А тебя не накажут? – мне стало страшно за единственного сочувствующего мне парня.

– Нет. Деньги мои, а вещицы не особо ценные. Да и домой уже скоро уезжаю.

Мы молча вышли на крыльцо. Солнце опалило своими лучами и, как всегда, прибавило настроения. Пока я искала отмеченный на сумке для сбора куст, заметила Иниану. Она кивнула мне, я улыбнулась и кивнула в ответ. Аккуратно отрывая листья, я цепляла за край иглы и, надламывая, подхватывала листом, складывала на уголок балахона, зажатого в руке. Таким образом я одновременно собирала должное и нужное.

Минут через десять по местному времени Иниана осторожно привлекла моё внимании к месту, где она собирала листья, после чего резко пошла в другую сторону, удаляясь от него. Я поняла её намёк и, добрав одну из сумок, перешла к указанному кусту, под которым на мягкой земле был коряво начерчен рисунок.

Я не сразу поняла, что нарисованы два человека и руки скреплены вместе. Я оглянулась в поиске девушки, но не увидела её. Это она мне дружбу предложила таким образом, что ли? Странное послание я быстро стёрла ногой и продолжила работу. В голове никак не складывался хоть какой-нибудь план действий.

Позже в своей камере, отдав Касхе сумки, я в ванной освободила от жидкого мыла круглую баночку, прополоскала и, просушив, сложила внутрь ядовитые иглы порокуса. Баночку упаковала в сумку, принесённую мне Шу. Время тянулось долго, обед не лез в горло, настроя на тренировку не было, в результате чего я постоянно ошибалась. Во время очередного повторения прыжка с поворотом открылась дверь, и ко мне в комнату вошел тир Оракес.