До деревни староста добрался уже к полудню. Лес теперь начинался, почитай, за лигу от деревни. Деревья частью пошли на дома и частокол, частью на дрова, а те, которые ни на то, ни на другое не сильно годились – просто повыжгли, освобождая место под поля. На лугу, что за рекой, было общинное пастбище. А на косьбу мужики ходили к Лыске, песчаной горе в шести лигах к северу от деревни. Там местность была поболотистей, потому даже в самые сухие годы трава там родилась на славу. Единственно, место было не особо спокойное. Тут вообще места дикие, зверье непуганое, медведи баб с малинников гоняют, волки на человека как на добычу смотрят, да и темные твари порой забредают. Вот, скажем, прошлым летом Хрудим снарядился к Вересковой пади отбившуюся телку искать да и пропал. Лишь седмицу спустя мужики его тело совсем в другой стороне обнаружили – у Темного озера. А оттуда до Вересковой пади почитай десять лиг по прямой, а ежели лесом, так и все пятнадцать. Да и то, что отыскалось, Хрудимом уже и назвать-то нельзя было. Хрудим был мужиком справным, в теле, бабе своей две двойни заделал, да еще парня и девку по одному; бывало, в первую зиму, когда все в трех избах ютились, как начнет свою сиротку за занавеской наяривать, так такой треск стоит – кажется, сейчас лавка развалится. А то, что осталось, Мертул обратно в деревню под мышкой принес. И даже не вспотел. Не покойник, а так, мумие одно – кожа до кости. И какая тварь его так оприходовать могла – ясное дело, без Темного не обошлось… Потому мужики на косьбу только ватагой и ходили. Соберутся человек по восемь, шишаки да копья захватят – и вперед. А к полудню уже и обратно собираться пора. Не стоит по нынешним лесам в одиночку шастать, ой не стоит. Ну, да днем-то еще ладно, вон и пацаненок добежал, а чуть сумерки на землю лягут – и в деревне спокою нету, ворота на запор и сторожевого на вышку…

Войдя в ворота, староста не сразу двинулся к общинному ряду, а, прислонив косу к частоколу, вскарабкался на площадку сторожевой вышки. Днем там мальцы сидят. Вот и сейчас Хрудимов старшенький дежурит. А ничего пацаненок, глазастенький. Старосту издаля углядел. Ну да это их с мужиками выучка. Они мальцов с раннего детства к воинскому мастерству приучают. Пока потихоньку, что смогнут – сторожевую службу там нести, кашеварить на ватагу, а Мертул уже и к луку кого потолковей приучать начал. Хоть и сам не сильно мастак, а как учить – знает. Недаром у него в кумовьях десятник ходил из Телемарского легкого. Пока они в гарнизоне стояли, тот вечно у него пропадал. Да и не зазря. У телемарца вдовушка была, небольшую таверну на окраине держала. Телемарец совсем уж остепениться хотел, жениться. Вот им с кумом там завсегда эля наливали от души и самого лучшего. Только недолго. Сгинул телемарец. В сшибке у Каменного моста. Тогда на телемарцев с тылу с полсотни троллей налетело, а у троллей шкура толстая, ее одной стрелой не возьмешь. Разве только эльфийской. Так что, пока лучники их положили, их самих, почитай, две дюжины полегло. У лучников доспех какой? Да считай и никакого. Троллья каменная дубина ростовой пехотный щит враз сминает, а тут кожаные куртки с нашитыми на них оловянными бляхами и все. Так что так и не пришлось телемарцу вдовушку осчастливить. А Мертул намек богов тоже осознал – не ищи, солдат, спокойного счастья. Как та вдовушка к нему ни подкатывала, он – наотрез. Может, потому и живой до сих пор…

Пришлые действительно выглядели подозрительно. Во-первых, их было всего двое. Восемь лет назад, когда они только пробивались сюда караваном, их дважды хорошо зажимали: один раз у Одинокой горы (хотя какая там гора, название одно, пригорок, поросший лесом, однако темных тварей там водилось в достатке); тогда отбились огнем и серебром. Староста тогда, почитай, весь кошель серебра извел, какой им на обустрой в канцелярии выдали. Дюже горевал потом, что, считай, совсем без защиты остались, потому как против темных тварей серебро – первое дело. А затем у Сумрачного урочища. Ну да там волчья стая, хотя какой там волки – с доброго теленка ростом. Чистые варги! Но сталь их вполне нормально брала. Тогда волки еще сиротку Климму уволокли. Дюже ладная девка была. Сказать по правде, староста сам на нее заглядывался. А что – все при ней, и рукастая, и за пазухой есть че пощупать, и косы до пояса… ну да ладно, дело прошлое.