Стонихёрст, огромный средневековый жилой дом… Так и видится мне, как год за годом я поднимаюсь по семи крутым ступеням – это трудный путь, и, проходя их, я как будто прохожу через столько же этапов своего детства^>1.

(Артур Конан Дойл. «Воспоминания и приключения»)

Учиться на медицинском факультете Эдинбургского университета у профессора Джо Белла было непросто, но Артуру Конан Дойлу там было намного лучше, чем когда-то в далеком детстве в эдинбургской школе под названием Ньюингтонская академия. С этой школой были связаны последние детские воспоминания Артура, относящиеся к жизни в Эдинбурге, поскольку следующие восемь лет он провел в школе-интернате. До Ньюингтонской академии Артуру от дома идти было недалеко, всего пару кварталов до Солсбери-плейс. А там, в этой первой на его памяти школе, учеников ждал директор, Патрик Уилсон – одноглазый человек с изрытым оспой лицом, то и дело с садистским удовольствием пускавший в ход многохвостую кожаную плетку^>2.

В школе в Ходдер-плейс в Ланкашире на севере Англии, которой руководил более мягкий нравом отец Фрэнсис Кэссиди, жить было ненамного лучше^>3. Кроме отца Кэссиди там были и другие учителя, и они добротой к своим воспитанникам не отличались. Но Ходдер-плейс, где Артур провел почти безотлучно два долгих года (их отпускали домой всего на шесть недель летом), был подготовительной школой для расположенного поблизости Стонихёрста. В этой знаменитой иезуитской школе учителя наказывали учащихся за малейшие нарушения – безжалостно били их по рукам каучуковыми ремнями шириной с подошву. После таких наказаний Артур не мог порой своей избитой, пульсирующей от боли рукой повернуть дверную ручку и выйти из комнаты. А на следующее утро он с трудом удерживал в горсти свою порцию черствого хлеба и чашку разбавленного молока в облицованной мрамором, утонченно элегантной столовой, резко диссонировавшей своим убранством с убогостью пищи.

Гордый и непокорный Артур был готов с уважением и симпатией относиться к окружающим, но покориться унижающим его и издевающимся над ним «педагогам» он отказывался^>4. Стоически, не морщась, переносил он телесные наказания, находя между тем все новые поводы для проказ, чтобы показать, что дух его не сломлен. Постепенно Артуру стало понятно, что ему достается чаще, чем многим его одноклассникам. Однако он, видимо, расценил это как подтверждение своей несгибаемости. Артур чувствовал настоятельную потребность снова и снова доказывать другим и самому себе свою независимость.

Одноклассники вскоре также узнали, что Артур – прирожденный рассказчик. Он мог украсить своими яркими историями о героических подвигах те дни, когда занятия длились только до обеда – обычно так было по средам и субботам^>5. Восхищенные ученики устраивались за партами или на корточках на полу и, положив подбородок на ладонь, зачарованно слушали и неотрывно смотрели на восседавшего на столе Артура. Иногда рассказчик требовал угостить его пирогом, прежде чем приступить к повествованию, или прервать его, чтобы подкрепиться яблоком. Слушатели относились к этому терпеливо и неизменно награждали Артура аплодисментами^>6. Постепенно в нем росло стремление к более широкому и устойчивому признанию.

За время учебы в Стонихёрсте Артур Конан Дойл крепко сдружился только с одним учеником, Джимми Райаном, но в целом он неплохо ладил и с остальными одноклассниками. Среди них был и Патрик Шерлок^>7, дальний родственник ирландской тетушки Артура, Джейн Дойл