– Подойди к забору, – прошептал Артур, – и сделай так же, как птица.

Дракон подошёл и начал размахивать крыльями, с каждым разом всё сильнее. Поднялась пыль, мелкий мусор, листья – и дракон начал подниматься вверх. Выше, выше – но чуть-чуть не дотянул и рухнул вниз. Ребята ахнули и подбежали к нему:

– Бедненький… как ты? Больно?

– Нормально, – пропыхтел дракон, поднимаясь. Затем снова замахал крыльями, как живая мельница, ещё, ещё – и вот он на заборе. Но не удержал равновесия и, царапая когтями стену, сполз по ней вниз. На этот раз он опустился на все четыре лапы. И только на третий раз он смог удержаться на стене, вцепившись в неё всеми четырьмя лапами и еле-еле удержав равновесие.

– Молодец! – закричали ребята, подбегая к нему. Их лица сияли искренней радостью.

– Давай ещё несколько раз, – сказал Артур. Дракон послушно взлетел на стену. С каждым разом у него получалось всё лучше, но ребята не успокоились, пока он не научился уверенно взлетать и садиться на стену.

– Всё, хватит на сегодня, отдыхай, Дракоша, ты молодец! – сказал Артур. Дракоша был на верху блаженства: казалось, ещё немного – и он замурлычет, как кот. Артур отошёл от него к смотрителю:

– Спасибо вам за помощь. А у вас нет знакомого охотника с ручным соколом или беркутом?

– Есть. А зачем? – удивлённо спросил он.

– А как мы его научим настоящему полёту? Тут курица не поможет, – ответил Артур.

– Ладно, я напишу ему, – его слова не слишком обнадёжили Артура, но делать было нечего, похоже, им больше не на кого рассчитывать. В это время Пит, отвязывая птицу, не успел ухватить её, и та с победным криком взлетела и уселась на забор. Смотритель пришёл в ужас и вне себя забегал вдоль стены. Взяв себя в руки, он схватил оглоблю и попытался столкнуть птицу со стены. Но она каждый раз ловко перепрыгивала через оглоблю, как будто дразня смотрителя. А потом слетела со стены вниз, за пределы замка, и была такова. Смотритель взялся руками за голову:

– Что вы со мною сделали! Теперь меня выгонят.

– Простите, я нечаянно, – оправдывался Пит, но не было похоже, чтобы он чувствовал себя виноватым.

– Да вы не переживайте так: там столько птиц, никто и не заметит пропажу – одной больше, одной меньше.

– Вот как?! – рассвирепел смотритель. – Так не видать вам сокола, как своих ушей! Не хватало, чтоб вы ещё и моего товарища оставили без птицы. И без куска хлеба.

Возвращались ребята, оживлённо обмениваясь впечатлениями:

– Здорово! Такой умница! Так быстро научился взлетать на стену!

– Это только начало…

– И всё – таки…

Артур, улучив минутку, шепнул Питу:

– Ты ведь специально её отпустил, так? – Пит только кивнул ему. А потом горячо зашептал:

– Мне так жалко её стало, она так старалась – неужели не заслужила свободы?!

– Ладно, как-нибудь выкрутимся, не в первый раз, – сказал Артур. Правду сказать, он и сам отпустил бы птицу, будь у него такая возможность.

Вот и столовая, и как раз время обеда. Но на этот раз девчонки отказались обедать с ними:

– Неудобно! Да и мама с папой нас потеряли уже наверно. Пойдём домой.

– Ладно, но после обеда возвращайтесь, хорошо? – попросил Артур. – Девочки только лукаво посмотрели на него и, ничего не ответив, исчезли.

В столовой стоял стук ложек и вилок, а кое-кто уже скрёб ими о донышки тарелок. Артуру вспомнился сенокос: вот так же «отбивают» косы и водят по ним напильником, затачивая их. И понял вдруг, как же он соскучился по ферме и по нелёгкому фермерскому труду, где всё просто и всё на виду: как работаешь, такой и результат. И по рассветам. И по закатам. По звёздам над головой. По шуршанию листвы, по щебету птиц. При всей роскоши обстановки замка, при всём богатстве его обитателей они были лишены всего этого.