Выжидая, Энсон смотрел на Кэмпбелла.
– Мои люди не видели, чтобы кто-либо выбрасывал хоть какой-нибудь предмет, сэр. И не находили ничего похожего на крюк. Может, этот имярек и вправду калечит животных таким вот способом, а может, и другим, но, как мы убедились, кишки у них на землю не вываливаются. Прикажете взять под наблюдение уолсоллские поезда?
– Неужели после этого письма здесь в разгар лета появится какой-нибудь тип в долгополом пальто, будто специально напрашиваясь на обыск?
– Непохоже, сэр. Как по-вашему, означенная сумма в сто фунтов стерлингов – это умышленный отклик на предложенное заявителем денежное вознаграждение?
– Весьма вероятно. Наглость неимоверная. – Помолчав, Энсон взял со стола еще один листок. – Но второе послание – сержанту Робинсону из Хеднесфорда – и того хуже. Вот, судите сами. – Энсон передал письмо подчиненному.
Придет ноябрь – и настанут в Уэрли веселые деньки: на очереди маленькие девочки, потому как до наступления весны в округе почикают, что тех лошадей, ровно два десятка малолеток. Не надейтесь поймать тех, кто режет скотину; они не поднимают шума и будут часами хорониться в логове, пока вы не снимете посты… Мистер Эдалджи, которого, по слухам, на ночь запирают, в воскресенье вечером поедет в Бир-м и там близ Нортфилда встретится с Капитаном, чтобы обсудить, как дальше обстряпывать делишки под носом у толпы сыщиков, и сдается мне, вскорости будут прирезаны коровы, причем не ночью, а средь бела дня… А потом, чую, и в наших краях до скотины доберутся, и первыми на очереди станут фермы Кросс-Киз и Уэст-Кэннок… А коли ты, жирный гад, встанешь мне поперек дороги или надумаешь подбираться к моим дружкам, прострелю тебе тупую башку из ружья твоего родного папаши.
– Это плохо, сэр. Очень плохо. Такое письмо не стоит предавать огласке. Паника начнется в каждой деревне. «Два десятка малолеток…» Из-за домашнего скота люди и то всполошились.
– У вас есть дети, Кэмпбелл?
– Парень. И девочка, маленькая еще.
– Н-да. Единственное в этом письме обнадеживает: что некто грозится застрелить сержанта Робинсона.
– Это обнадеживает, сэр?
– Ну, быть может, самого сержанта Робинсона – не слишком. Но отсюда следует, что наш подопечный зарвался. Он угрожает убийством офицеру полиции. Внести это в обвинительное заключение – и мы обеспечим ему пожизненную каторгу.
Если сумеем найти этого писаку, подумал Кэмпбелл.
– Нортфилд, Хеднесфорд, Уолсолл – он пытается гонять нас из стороны в сторону.
– Несомненно. С вашего позволения, инспектор, я подведу итоги, а вы меня поправите, если найдете слабое звено в моих рассуждениях.
– Слушаюсь, сэр.
– У вас хорошие профессиональные задатки… нет, не спешите меня поправлять. – Из своего арсенала Энсон выбрал самую незаметную улыбку. – Профессиональные задатки у вас очень хорошие. Однако этому расследованию уже три с половиной месяца, из которых в течение трех недель вам подчинялся отряд специального назначения в составе двадцати констеблей-добровольцев. Но обвинения до сих пор не предъявлены, арестованных нет, даже подозреваемых, по существу, нет, и никаких проверок не проводилось. А между тем резня идет полным ходом. Пока все верно?
Конец ознакомительного фрагмента.