– Сегодня, – печальный голос папиного советника заставил меня вздрогнуть. – Тяжёлый день для всех нас.

Сердце пропустило удар, и до жути захотелось пить. Нет…

– Любимая многими принцесса…

Нет-нет-нет! Сима рассказывала мне сказки. Но там умирали всегда только плохие! А Астер – хорошая! Она не могла! Нет-нет-нет!..

– Мы провожаем принцессу Алтемию в последний путь.

Советник скорбно опустил голову, и этот жест, дань уважения, вслед за ним повторили и все остальные. Краем глаза я видела, что даже противная тётя Шона повторяет.

Сердце гулко ухнуло вниз, и я не сразу осознала сказанное.

Не Астерию!

На душе стало легко. Хоронят не Астер! Но… Я весь день нигде её не видела. И ведь… Я же здесь. Живая! Пусть даже он и перепутал моё имя, но сомнений быть не может. Они думают что там – я? Но… Астерия?

Я беспомощно осмотрелась по сторонам. Но никому не было до меня дела. Брат тщетно пытался сохранить непроницаемое лицо, но я видела, как вздрагивают его губы – точь-в-точь, как у Астер, когда она плакала. Корнелия успокаивала брата. А Лонесия… Она вообще, кажется, в облаках витала.

– Отец, – я робко подняла на него взгляд. – А я ведь…

– Да, ты права… Дочь, – он с натугой улыбнулся. – Симона проводит тебя в комнату. Не стоит тебе видеть то, что будет дальше.

И воспользовавшись моей растерянностью, вручил меня няне, позволяя увести меня прочь. Я вцепилась в заветную руку, чувствуя себя чуточку увереннее. Но не смогла перестать смотреть на украшенный гроб. Даже мир потускнел. Но я отчаянно кусала губы. Астерия бы выдержала. Астерия бы повела себя как настоящая принцесса. Астерия бы смогл-ла…

Я цеплялась за руку няни и как самое сильное из известных мне заклинаний повторяла: "Астер бы смогла". Лишь когда дверь комнаты закрылась, и я смогла посмотреть на Симону.

– Почему они думают, что я там? Я ведь здесь! И где Астер? Они перепутали нас? Что с Астер?

– Ох, моя девочка, – Симона прижала меня к себе и с нежностью погладила меня по волосам.

– Где Астер? – я шмыгнула носом, глядя на няню.

– Она жива, – она грустно улыбнулась. – Она – жива.

Я растерялась. Астерия жива – это же хорошо! Но почему-то няня не выглядела радостной. Даже, кажется, наоборот – разгрустилась ещё сильнее, чем там, на улице.

– Но кто тогда умер? – я совершенно ничего не понимала.

– Принцесса Артемия, – Симона прижала меня к себе и снова начала гладить меня по голове. – Сегодня, для всего королевства официально умерла принцесса Артемия – самая младшая из дочерей короля.

– Я же жива. И Астер жива… – неуверенно повторила её же слова и выгнулась, чтобы посмотреть на её лицо.

– Астерия теперь словно сказочная Рапунцель. Заперта в огромной башне и ход туда есть лишь для избранных, – няня шумно выдохнула и покачала головой.

Астер в огромной башне. Словно в сказке. Я улыбнулась дрожащими губами. Ей наверно понравится такая игра. Там наверняка столько всего разного-интересного.

– Как думаешь, отец разрешит завтра к ней сходить?

– Нет, Мия, – улыбка няни выглядела беспомощно. – Боюсь, мы не относимся к избранным.

***

Сима оказалась права.

Вычислить башню, где спрятали Астерию, было легко. В замке их вообще всего две, и обе рядышком стоят, но одна чуть ближе и там живёт придворный магистр. А вот вторая уже много лет заброшена. Но меня не пустили. Вообще в ту сторону не пустили!

Без Астерии было скучно и одиноко. Сима хорошая, и меня любила, но и с ней мы теперь виделись крайне редко. А прогулки теперь проходили исключительно в компании служанки и больше напоминали занудное шествование из одного угла сада в другой.

Старшим было не до меня. Они тренировались, чему-то учились. С ними занимались учителя – умного вида дядечки, в камзолах без украшений, но явно недешёвых. К ним приходили гости. У них даже друзья были! И отец на каждом ужине осведомлялся у них «как твои успехи дочь моя, сын мой».