огромную территорию, простираясь до

Кавказа и Индии, южной части России и северного Ирана. Менялись столицы, поскольку

многие из них находились у реки Амударьи, то, когда уходила вода – столицу приходилось переносить, – вставил слово в монолог майора Вася, не забывая восторженно смотреть налево.

Все так же смотря перед собой неподвижным взглядом, Лысый продолжил рассказ: – В третьем веке до нашей эры здесь прошла греко-македонская армия Александра Великого. Кстати, недалеко от Мерва, то есть города Мары, была организована очередная Антиохия, воинами Александра Македонского. – Что такое Антиохия? – моментально прицепился к незнакомому слову Вася. – Потом расскажу! А пока мы путешествуем по пескам времени Хорезма! – махнул рукой Лысый, принимая очередную пиалу чая. Глотнув чая, Лысый внимательно посмотрел на своего единственного слушателя, и продолжил: – Встретили Александра Македонского лепешками и богатыми дарами, и как пишут историки, хорезмийцы подарили Искандеру Македонскому тысячу лошадей! И не прогадали! Не стал великий завоеватель разрушать Хорезм! Немного погости, передохнул и пошел дальше! – закончил Лысый, включая двигатель автомобиля. Еще десять минут неторопливой езды, и автомобиль остановился около широко открытых облезлых металлических ворот.

– А столпотворение не случайно – улица связывает два базара, второй, а в не сезон, занимает площадку Хивинского хлопкоочистительного завода. Завод был основан в девятьсот седьмом году визирем Исламом-хаджой. Не исключаю, что и ворота его – еще тех же времён, может быть арка старинных Гандимьянских ворот, названных в честь кишлака, где был подписан договор о русском протекторате над Хивинским ханством, – выдал Лысый очередную справку о историческом месте, где они остановились. – Народу много и не ровен час машину растащат! – покачал головой Вася, выуживая из кармана две рублевые бумажки. В пяти метрах от них пятеро десятилетних пацанов увлеченно играли в лянгу[88], а около стены человек двадцать в ашички[89]. Вася вытащил из кармана еще пять рублей, открыл дверь автомобиля, и вышел на улицу. Игра в лянгу и ашички моментально прекратилась. Ткнув пальцем в самого рослого игрока в лянгу, Вася обратил внимание, что ветер совсем стих, жестом подозвал. И когда парень подбежал, сразу дал пять рублей, предложив, по-узбекски:

– Посмотри за машиной – еще получишь! Дай пару ребят – покупки тащить! – Хоп баджарамиз[90]! – моментально отозвался парнишка, который был года на три старше Васи. Одетый в большую шерстяную гуппи[91] или курт[92] и танбал[93]. Старенькие, сильно потертые, резиновые галоши, одетые на босую ногу, четко вписывались в небогатые наряды посетителей рынка. – Башлык[94]! Возьми меня носильщиком! Я тебе все на базаре покажу! – неожиданно предложил парнишка, почему-то смотря вправо. – Болди[95]! – согласился майор, непонятно каким образом оказавшийся рядом. Мальчишка рванул с места. Подбежал к своим товарищем, что-то быстро сказал, и через пол минуты, вернулся в ватном халате и тюбетейке, с еще одним крепким парнишкой, точно так же одетым. Солнце, уже прилично перевалившее полдень, несмотря на сплошные облака, хорошо освещало замусоренную землю базара, и множество людей вокруг, громко и азартно торгующихся и о чем-то мирно беседующих друг с другом. Быстро пройдя метров сто пятьдесят, майор остановился, и спросил по-узбекски, не поворачивая головы: – Мне надо купить военные хорошие ичиги на мальчика! – Хоп баджарамиз! – хором ответили мальчишки, и разом повернувшись, пошли налево. Через десять метров начали попадаться старые люди, стоящие со всяким барахлом, хламом, и даже мебелью, явно европейской внешности. Одна старушка держала перед собой здоровенный черепаховый гребень, явно больше полуметра длиной. Гребень был богато инкрустирован перламутром и разноцветными породами дерева, среди которых было и розовое, которое Денис Никифорович, как, впрочем, и Вася, выдел впервые. И тут Вася увидел большой брезентовый ранец, из которого крепкий, невысокий мужик, лет сорока, с рубленным обветренным лицом, одетый в новую телогрейку, вынимал коричневые кожаные ботинки тридцать седьмого – тридцать восьмого размера. Вася толчком, отправил майора вперед, дернув высокого парнишку, и предлагая ему остаться, понимая, что мужик, явно откуда-то скоммунизил новые ботинки и в присутствии взрослого военного, торговаться не будет. А вот с мальчишками непризывного возраста торг может получиться. – Добрый день! – по-русски поздоровался Вася, простодушно разведя руками. – Ты что здесь, мальчик, один делаешь? – нахмурился мужик, не удостоив спутника Васи мимолетным взглядом, все свое внимание, сосредоточив на свободно держащимся, русском мальчишке. – Присматриваюсь к вашим ботинкам! Размерчик для взрослых маловат, чай будет, – прокомментировал Вася вторую пару кожаных ботинок с какими-то бинтами и кожаными шнурками, аккуратно свернутыми в рулончик. Мужик выставил три пары на продажу, и из-за спины достал второй, теперь уже кожаный ранец. – И сколько вы хотите получить за ваши старинные ботинки? – лениво спросил Вася, смотря как к ним подходят два худых узбека, лет двадцати пяти, с золотыми фиксами и в щегольских сапожках – гармошкой. У правого парня был сломан нос, и он смешно им швыркал, как будто хотел высморкаться. Повернувшись правым боком к Сломанному Носу, Вася сунул правую руку в карман, вытащив рукоятку пистолета, и сразу спрятал. Устраивать второе боестолкновение, сегодня, у Васи не было никакого желания. Парень понятливо кивнул, и начал отходить, зыркая глазами по сторонам и вытащив руки из карманов. Но Вася отрицательно махнул головой, глазами показывая влево. Парнишка, которого они прихватили около ворот, втянул голову в плечи, стал тихонько отходить вправо. – Тохта