– На рынок? – спросил он, заведя автомобиль.

– Да, попробуем продать амулеты, которые мне удалось вчера изготовить, посмотрим, насколько оценят мой труд.

Сегодня на дороге было очень много машин, и все они ехали в город, что меня удивило, заметив моё удивление, Потап пояснил:

– Сегодня у местных праздник – Чхусок, день осеннего равновесия, он празднуется три дня, поэтому на учёбу вы завтра не едете, как и во вторник. Все ездят в гости друг к другу, ну к родственникам, навещают родителей, закатывают праздничные пирушки. Так как у нас родственников нет, то нас никуда не приглашают.

В этот раз припарковаться на том же месте нам не удалось, машин было очень много, и, долго петляя по улицам, мы смогли припарковать машину в полукилометре от рынка. На улицах было невероятное количество народа, что выглядело для меня необычным, да и одеты они были в очень яркую национальную одежду, поэтому на улице мы сильно выделялись, и многие смотрели нам вслед, и не всегда эти взгляды были приятными. Моя увечная рука вызывала у людей негативные эмоции.

Перед входом меня встретила Ён, одетая как парень, радостно подбежав ко мне.

– Господин, я готова вернуть свой долг перед вами, – сходу заявила она предварительно глубоко поклонившись. Теперь я начинал разбираться во всех этих поклонах, что меня порадовало. А вот то, что девушка решила вернуть долг, мне не понравилось, слишком большие планы я уже возлагал на неё.

– Ты что, достала где-то десять тысяч мун? – спросил я, сразу ошарашив её.

– Десять тысяч мун? – тихим голосом переспросила она.

– Ну а во сколько ещё ты оцениваешь свою жизнь? Хороший слуга, продаваемый родителями, стоит как раз десять тысяч мун, ты, конечно, не хороший слуга, и род у тебя неизвестный, но я оцениваю твою жизнь в десять тысяч мун, ведь мы с тобой не оговаривали твой долг передо мной. Ты просто согласилась с этим, не уточнив, в чём он выражается. Сдай я тебя гвардейцам короля, и смертная казнь тебе была гарантирована, ведь ты решилась украсть у гостя, которого пригласил король, – ответил я. Практика продажи детей в слуги существовала в Корее очень давно, но последние лет тридцать практически не применялась, хотя и запрета на это не было.

На глазах девушки стали выступать слёзы, которые она с трудом сдерживала, отчего на лице появилась кривая гримаса.

– Да и откуда ты могла достать денег? Опять украла? – наклонившись к ней, спросил её.

Девушка вздрогнула и ещё ниже склонила голову.

– Ладно, я тебя не сдам, но больше не воруй, будешь работать на меня, пока не отработаешь долг, или я не посчитаю, что ты его полностью вернула. Сейчас мне нужно продать два небольших артефакта, поможешь, получишь один мун, ты ведь должна денег отчиму, вот и будешь, помогая мне, зарабатывать.

– Тогда нам нужно в западное крыло рынка, там торгуют скупщики артефактов, – собравшись, ответила мне девушка и, посмотрев на меня, обречённо вздохнула, направилась в сторону главного входа, ну а мы с Потапом пошли следом.

Пройдя рынок практически насквозь, мы вышли к небольшим магазинчикам, в которых было не так много людей, как на основном базаре.

– Вот эти три магазина – главные по скупке любых артефактов, первые два не брезгуют ничем и тут можно продать «находки», но цена слишком низкая, а вот третий торгует только «чистыми», поэтому и ценник там хороший. Туда лучше иди один, а то тебе не поверят, у меня тут с репутацией не очень, – рассказала она, намекая на скупку ворованных вещей.

Внутрь мы зашли вместе с Потапом, который остановился при входе, отыгрывая роль моего охранника.

– Что желает молодой господин? – спросил пожилой кореец, возраст которого было невозможно определить. Ко всему прочему он был магом, хоть и не очень сильным, увидеть его источник и каналы я не мог, но общую ауру и потенциал ощущал физически.