– В общем, хотел позвонить тебе, а тут отвлекли эти гаврики со своими баулами. Пока распаковывались да раскладывались, я сидел и ждал. А потом оказалось, что заряд закончился. Дал себе слово позвонить, как только приеду на место, и вот, – Игорь достал из кармана мобильник, по которому, казалось, проехали чем-то тяжёлым.

– Это как? – Марта удивлённо моргнула.

– Да вышел на вокзале, держал его в руке, подошёл к одному товарищу в железнодорожной форме, чтобы спросить, где можно быстро зарядить. Тут подбегает какой-то придурок, выхватывает его и дёру. Я его догнал, так он пока вырывался, телефон под колёса мимо проезжавшего трака кинул.

Марта хмыкнула.

– Ну да, если бы сам не участвовал в этой фигне, ни за что не поверил бы. И я ведь твой телефон ещё не запомнил, и на симке он не записан. – Игорь повертел разбитый мобильник в руках и сунул обратно в карман джемпера.

– А в облако закинуть не судьба? – Марта сняла со спинки стула кухонное полотенце, с его помощью достала из звякнувшей микроволновки сначала одну, потом вторую кружку с пудингами и поставила их на стол.

– Про облако я не подумал. Что ты хочешь от простого медбрата? – Игорь, обжигаясь, пододвинул одну кружку к себе, давая зарок не подводить в разговорах с Мартой к таким вот вещам. Какие могут быть «облака» у наёмника? Да с подобными вещами его любой дурак найдёт, и тогда никакие тренировки не помогут. – Ложку дашь?

– Окей, поверю, – положив на стол чайные ложечки, Марта покачала головой, – но как ты тут-то оказался?

– Так я же сказал – с поезда сразу к тебе, знал, что переживаешь, а номера позвонить нет. Ты лучше скажи, что с тобой произошло.

– Что произошло… Кто-то меня толкнул под машину, вот что произошло, – усевшись за стол напротив Игоря, произнесла Марта. – Хотя, я даже не уверена, что меня толкнули.

– Не уверена? Почему?

Марта задумалась. Действительно, а почему? С одной стороны, толкают обычно за что-то, просто так подобным только маньяки и разные серийные психопаты занимаются. С другой – а за что её? Опять же, если за что-то, за ней должны были следить, а никого не было, только тот мужчина с голосом, ну тот, который пропал, когда полиция появилась. Но если верить тем женщинам, то толкнул её не он. К тому же, она сама не знала, что поедет на той маршрутке. Если бы её кто-то ждал, то наверняка либо у библиотеки и сел вместе с ней, но она была одна, либо на остановке, но Марта на маршрутках не ездит, и ждали бы её на остановке у дома, а не там, на соседней улице. Значит, это точно была случайность. Почему нет? В жизни всякое бывает.

Все эти доводы она вывалила на Игоря, и тот кивнул, подтверждая, что логика в её словах есть.

– И всё же, подумай, может, случилось что-то, за что тебя могут хотеть убить или покалечить? Я понимаю, что у тебя работа не та, но мало ли? Может, студент-псих какой-нибудь?

– Понятия не имею. Ничего такого нет, никто ничего не спрашивал и не просил… Хотя, Кряжев же есть.

– Кто?

– Олег Кряжев, студент мой. Он недавно мне статью принёс, просил разрешить написать по ней курсовую работу и зачесть как автомат на экзамене.

– Что за статья? – Игорь оторвался от размешивания пудинга, который превратился в непонятное совсем неаппетитное нечто.

– Погоди. – Марта встала и вышла в прихожую, где осталась сумка. – Вот, – вернулась она с пачкой распечаток и подала их Игорю. – Я начала искать, что там за события такие, за которые можно просить автомат, и нашла это.

Марта смотрела на то, как он внимательно читает статьи, и в очередной раз удивлялась. Вот Игорь – простой парень со средним медицинским образованием, и она – доктор исторических наук. Как они подружились? Вроде ничего общего между ними нет, а получилось так, что им всегда есть о чём поговорить. В ту первую встречу он, провожая её до больничной кассы, и после, во время прогулки по парку, рассказывал об особенностях архитектуры зданий, мимо которых они проходили, и ландшафтном дизайне, которым увлекался их местный завхоз, и это было интересно. А во вторую, в кафе, Марта делилась историями из поездки в Прагу, и Игорь легко смеялся над её похождениями в древнем европейском городе, где через слово звучала русская речь.