Я мысленно улыбнулся, благодаря Лидию Сергеевну, что она выбрала именно это слово. Могла же привычно назвать моих спутников «наркоман и проститутка».

Перед уходом взял две банки тушёнки и выбросил их в мусорное ведро. Поймав вопросительный взгляд Наташи, пояснил:

– На банке должно быть написано: «тушёное мясо, высший сорт». Всё остальное это корм для домашних животных.

– Понятно, – равнодушно пожала плечами девушка, – Только я их и купила для животного по кличке Макс.

– Тем более банкам место в ведре. Макс животное дикое, сам должен добывать пищу. Консервы его расслабят, и он не захочет больше охотиться.

Мы с Максом обосновались на диване. Пили чай с печеньем и старались понять хоть что-то из передаваемого по телевизору. Наташа облюбовала кресло и пыталась с помощью моего смартфона найти что-нибудь в интернете.

Сначала Макс долго давил по кнопкам пульта, меняя каналы, но скоро разобрался, что кроме местного вещателя от других толку никакого.

Информации, по сути, было ноль. Диктор нудно, но высокопарно убеждал горожан соблюдать спокойствие. По возможности оставаться дома и ждать рекомендаций специальных служб и им же звонить в случаях явной угрозы жизни. В каких именно случаях не уточнялось, что наводило на мысль, что: либо они сами не знают, либо власти города умышленно замалчивают масштабы опасности. Звучало всё так расплывчато и не убедительно, что приходилось ловить факты между строк, додумывая и фильтруя услышанное.

Диктора сменял репортаж о прошлогоднем праздновании дня города. Мы поняли, что именно сегодня годовщина основания Старокощеевска и хотя официальную церемонию, с гулянием и концертом местных и заезжих артистов, перенесли на ближайшее воскресение, самые нетерпеливые уже отмечали. Отсюда и многочисленные гуляющие в центре.

Сюжет периодически прерывался. Выступали психологи, представители МЧС и пожарной службы. Следом запустили концерт фольклорных коллективов и эстрадных исполнителей.

– Если «Лебединое озеро» не показывают, то в целом всё не так уж и плохо, – сказал со знанием дела Макс, уходя на кухню за новой порцией чая.

Ближе к вечеру выступил военный в чине полковника и объявил о введении в городе чрезвычайного положения и комендантского часа. Причём режим вводился на неопределённый срок с момента его объявления.

Это уже звучало странно и пугающе. Странно для нас, вполне подготовленных агентов, и пугающе для мирного населения.

– Макс, спросил я, – Как поведут себя люди в провинциальном городке с населением в полторы сотни тысяч? Можно просчитать?

– Я понял тебя, Андрюх. В Москве бы люди первым делом высыпали все разом на улицу, выражая протест по поводу ущемления их гражданских свобод. А здесь… Скорее всего среагируют правильно, к тому же запрут замки на полные обороты.

– Хотелось бы верить.

Размышляя, я потёр подбородок и решил, что не мешает побриться.

– Всё услышанное ни на миллиметр не приближает нас к пониманию происходящего. Нам-то что делать? Есть предложения?

Первой начала Наташа. Пониженная эмоциональность позволяла ей рассуждать спокойно, не впадая в субъективные оценочные ощущения, не тратя усилий на подавление страха и связанного с ним комплекса переживаний.

– Самое логичное – это побыстрее уехать из города. Добраться до Москвы, точнее до станции переброски и покинуть эту реальность.

– Согласен. Примем твой вариант за условие номер один. И сразу вопрос: как его выполнить? Если режим ЧП успешно введён, а в работе местных служб безопасности как-то не сомневаюсь, то автовокзал не работает, все выезды из города перекрыты и вокруг полно патрулей.