Спускаясь в метро, Андрей не переставал думать о символах на медальоне, о тайном обществе Хранителей и о загадочном хранилище древних знаний. Что-то подсказывало ему, что это расследование изменит его жизнь. Вопрос был лишь в том, к лучшему ли будет это изменение.

Елизавета Самойлова жила в старинном особняке на Каменном острове – одном из тех домов, которые сохранили атмосферу дореволюционного Петербурга, несмотря на все исторические потрясения. Высокие потолки, лепнина, массивная мебель из тёмного дерева – всё здесь дышало историей и традициями.

Андрей был встречен пожилым дворецким, который провёл его через анфиладу комнат в кабинет покойного Самойлова. Здесь ничего не изменилось с момента смерти хозяина: книги на полках, коллекция древностей в стеклянных витринах, огромный письменный стол у окна, выходящего в сад. Казалось, хозяин кабинета просто вышел на минуту и вот-вот вернётся.

Елизавета Самойлова ждала его в кресле у камина. Она была изящной женщиной лет шестидесяти, с аристократической осанкой и внимательным взглядом тёмных глаз. Её седые волосы были собраны в аккуратный пучок, а руки, унизанные старинными кольцами, лежали на подлокотниках кресла.

– Рада, что вы пришли, господин Миронов, – сказала она, указывая на кресло напротив. – Прошу вас, присаживайтесь.

Андрей сел, отметив, что кабинет, несмотря на обилие ценных предметов, выглядел нетронутым. Никаких признаков обыска или взлома.

– Госпожа Самойлова, я встречался с профессором Полуниным, – начал он без предисловий. – Он рассказал мне о византийском медальоне и о записях, найденных вашим мужем. Мне нужно узнать больше.

Елизавета внимательно посмотрела на него, словно оценивая, насколько ему можно доверять.

– Василий всегда был увлечён историей, – наконец произнесла она. – Особенно древними цивилизациями. Его коллекция антиквариата известна во всём мире. Но медальон… Медальон был чем-то особенным для него.

Она поднялась и подошла к одной из витрин, где располагались фотографии в серебряных рамках. На одной из них был изображён пожилой мужчина в экспедиционной одежде на фоне каких-то раскопок.

– Это дед Василия, Александр Самойлов, – сказала она. – Известный археолог начала двадцатого века. Он проводил раскопки на побережье Чёрного моря, в Крыму. Там он нашёл множество артефактов византийской эпохи, в том числе, как позже выяснил Василий, и два идентичных медальона.

– Два? – переспросил Андрей. – Полунин упоминал только один.

– Так и есть, – кивнула Елизавета. – Один медальон, по официальной версии, был передан в музей, но исчез во время революции. Второй, как предполагал Василий, Александр оставил себе. Но и этот медальон исчез после смерти Александра. Его нашли только много лет спустя на аукционе в Лондоне, где Василий его и приобрёл.

– И только недавно ваш муж узнал о связи между медальоном и своим дедом? – уточнил Андрей.

– Да, – подтвердила Елизавета. – Он разбирал старый архив деда и нашёл дневники экспедиций. В одном из них было детальное описание медальона и даже наброски символов, выгравированных на нём. Василий был потрясён, когда понял, что случайно приобретённый им артефакт имеет прямое отношение к его семье.

Она вернулась к креслу и снова села.

– После этого он изменился, – продолжила она тихо. – Стал замкнутым, подолгу сидел в кабинете, изучая дневники деда и какие-то старые карты. Иногда я слышала, как он разговаривает по телефону на повышенных тонах, хотя обычно Василий был очень сдержанным человеком.

– С кем он разговаривал? – спросил Андрей.

– Не знаю, – покачала головой Елизавета. – Но однажды я случайно услышала имя – Григорий. Думаю, это был профессор Полунин. Василий упоминал, что консультируется с ним по поводу символов на медальоне.